Лигвистическая апологетика

Вадим Руднев
Лигвистическая апологетика — направление аналитической философии, своеобразная аналитическая философия религии, толкующая отношения человека с Богом как языковую игру.
В целом отношение философов-аналитиков к религии было сложным и со временем менялось. Если Бертран Рассел открыто заявлял о своем атеизме, пропагандируя его в дискуссиях со священнослужителями и в статьях, составивших его известную книгу Почему я не христианин», то отношение Витгенштейна к религии не было столь однозначным. По убеждениям ему было ближе всего толстовство. На фронте первой мировой войны он носил в своем ранце толстовское переложение «Евангелий» (солдаты называли его «человек с Библией»), а в 1930-е гг. читал в Кембридже лекции о религии, восстановленные и опубликованные его учениками.
Для ранней аналитической философии, то есть для логического позитивизма (см.), отношение к религии и к Богу было таким же, как ко всем прочим проблемам традиционной философии, то есть оно не признавалось реальной философской проблемой.
Однако в 1930-е гг., когда логический позитивизм себя исчерпал, а особенно в 1970-е гг., когда философия лингвистического анализа подвергала анализу все подряд (подобно семиотике и структурной поэтике (см.), вопрос о Боге опять был поднят и появилось самостоятельное ответвление аналитической философии — лигвистическая апологетика во главе с философами-аналитиками У. Хадсоном и Д. Филипсом.
Лигвистическая апологетика говорит, что для того чтобы ответить на вопрос, существует ли Бог, надо разобраться в одном из сложнейших языковых предикатов — слове «существовать». Поскольку существование одновременно является предикатом и квантором (см. математическая логика), то здесь сразу возникает парадокс. То есть если мы хотим сказать «Бога не существует», то мы тем самым утверждаем «Существует такая вещь, как Бог, которая не существует» (подробно см. существование).
Лигвистическая апологетика обратилась к сочинениям позднего Витгенштейна. Д. Филипс подчеркивал, что «философия призвана не апологетизировать религию и защищать веру, а всего-навсего описать их, проанализировать «грамматику» религиозного языка, прояснить всякого рода путаницу, связанную с употреблением слова «Бог», снять необоснованные и фальшивые претензии предшествующей религиозной апологетики».
На вопрос, является ли Бог реальностью, У. Хадсон отвечал, что надо каждый раз определять, что именно понимается под словом «реальность», ибо в различных языковых играх это слово приобретает различные значения.
Наконец, и сама религиозная «речевая деятельность» рассматривается лигвистической апологетикой как языковая игра с достаточно условными, но необходимыми для верующих правилами (ср. описание Л. Н. Толстым церковной службы в романе «Воскресение»).
Верующий и атеист играют в разные языковые игры слова, которые они употребляют, имеют разное значение. Можно сказать, что они не один и тот же мир видят по-разному, но видят разные миры.
Определяющую роль в формировании лигвистическая апологетика сыграла теория речевых актов Дж. Остина. Сила воздействия религиозного языка на верующего стала рассматриваться в терминах успешности / неуспешности. Молитва — речевой акт для того чтобы молитва дошла до Бога, она должна быть успешной, обладать исчерпывающей «иллокутивной силой». Для этого необходим ряд условий, например искренность верующего, принадлежность его к той или иной конфессии и т. п.
На старый вопрос, существует ли Бог, лигвистическая апологетика отвечала вопросом «Существует в какой языковой игре, в каких модальностях?» Для верующего Бог существует прежде всего в модальности просьбы, то есть в императиве («хлеб наш насущный дай нам на сей день»). Религия, говорит лигвистическая апологетика, не описывает факты, а сама является частью совокупности форм жизни, совокупного экзистенциального опыта.
Список литературы
Вейш Я.Я. Аналитическая философия и религиозная апологетика. — Рига, 1991.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http //lib.ru/

«