Гражданская правосубъектность как элемент (основа) правового статуса

Гражданская правосубъектность как элемент (основа) правового статуса

Действующее законодательство позволяет определить высшее учебное заведение в РФ как образовательное учреждение, имеющее статус юридического лица и реализующее в соответствии с лицензией образовательно-профессиональные программы высшего и послевузовского профессионального образования. Гражданская правосубъектность высшего учебного заведения является его важнейшей характеристикой, а также неотъемлемым элементом его правового статуса. Являясь юридическими лицами, вузы могут участвовать в правовых отношениях, приобретать права и обязанности, самостоятельно осуществлять их, нести ответственность за свою деятельность и ее результаты. Специфика правосубъектности вуза обуславливает определенный правовой режим его хозяйственной деятельности.
Под правосубъектностью юридического лица принято понимать наличие у него качеств субъекта права, т.е. правоспособности и дееспособности. Но по отношению к организации разграничение этих двух элементов практически не имеет значения. Известные сложности при анализе категории правосубъектности появляются в связи с тем, что законодатель не использует данное понятие. Данный термин широко используется в юридической литературе, учебниках, научных статьях, периодической печати и других источниках, но официальный понятийный аппарат гражданского законодательства не содержит легальной дефиниции правосубъектности.
B настоящее время никто не отрицает существование самой категории правосубъектность. Это понятие прочно утвердилось в научной литературе, несмотря на то, что еще несколько десятилетий назад полезность этого научного понятия либо вообще отрицалась,[1] либо оно отождествлялась с правоспособностью. Правоспособность — это право быть субъектом прав и обязанностей, правоспособность и правосубъектность равнозначные понятия,[2] такова была типичная точка зрения.
Вопросы правосубъектности привлекали внимание многих исследователей в области правовой науки, прежде всего они, касались сущности данного правового явления.
Если одни ученые обосновывали правосубъектность как объективно необходимую категорию, обусловленную социально-экономическим строем общества и обозначали ее как возможность быть субъектом прав и обязанностей с учетом всех общих и специальных предпосылок,[3] то другие давали социально-экономическое обоснование правосубъектности исходя из того, что лицо, являясь участником каких-либо общественных отношений, урегулированных нормами права, должно обладать правами и обязанностями (объективное право обеспечивает данное лицо мерой возможного поведения для нормального функционирования общественных отношений),[4] а третьи — социальное содержание правосубъектности раскрывали как социальную свободу и долг лица в обществе и перед обществом (рассматриваемые свобода и долг — это не природная свобода и необходимость, а явление социального порядка, приобретающее соответствующую правовую форму в виде единства юридических способностей к обладанию, приобретению, осуществлению и распоряжению правами и обязанностями).[5]
Помимо уяснения социально-экономической сущности правосубъектности, в различных научных публикациях высказывались и высказываются неодинаковые суждения о понятии правосубъектности, в связи, с чем автор в данном исследовании стремился проанализировать основные точки зрения, выделить из них наиболее существенные и дать определение правосубъектности, соответствующее его реальному (объективному) предназначению.
Хотелось бы отметить, что проблема правосубъектности не может быть охарактеризована в отдельности в отношении граждан, юридических лиц и иных субъектов гражданского права, на что обращается внимание в юридической литературе. Это понятие охватывает в своем теоретическом отражении правосубъектность всех участников правовых отношений (граждан, юридических лиц, государства). Это общая проблема для всех субъектов гражданского права.
Если отвлечься от второстепенных различий в оттенках мнений, то можно выделить несколько основных направлений в трактовке этого понятия.
Большое внимание понятию правосубъектности уделял Братусь С.Н.. Со временем предлагаемая им трактовка данного понятия несколько трансформировалась, но основная мысль его рассуждений оставалась неизменной. Если в ранних работах правосубъектность отождествлялась с правоспособностью,[6] то в более поздних – правосубъектность рассматривалась как тождественная термину субъект права, лишь слагаемые этого термина, по его мнению, поменялись местами. B одних случаях достаточно обладать только правоспособностью для возникновения и нормального осуществления правосубъектности, в этом случае отсутствующая дееспособность дополняется действиями другого лица (в отношении физических лиц). B других случаях, правосубъектность возникает лишь при наличии право и дееспособности (в отношении юридических лиц). Понятие правосубъектности определялось как признанная способность лица иметь права и нести обязанности. Но правосубъектность в гражданском праве одна — это правоспособность.[7]
Не отрицая понятия правосубъектности, Яковлев B.Ф., высказывался о том, что наделение лица гражданской правоспособностью означает признание его субъектом гражданского права. Поэтому правоспособность иногда называют правосубъектностью.[8] Правоспособность есть одновременно правосубъектность, однако это особый ее вид, главное в правоспособности — это ее правонаделительный характер.[9]
Доказывая свои рассуждения Яковлев B.Ф., приводит следующие аргументы. Поскольку лицо может быть субъектом правоотношения независимо от того, способно ли оно приобретать, осуществлять права и обязанности своими действиями, независимо от того, обладает ли оно дееспособностью, правосубъектность не представляет собой совокупности правоспособности и дееспособности.
Следовательно, наличие правоспособности, по мнению Яковлева B.Ф., означает также наличие правосубъектности независимо от дееспособности субъекта.
Возникает вопрос, как быть с таким субъектом права, как юридическое лицо, правоспособность и дееспособность которого неотделимы, возникают и прекращаются в один и тот же момент. Недееспособных же юридических лиц не существует.
B данном случае правоспособность и дееспособность взаимодополняют друг друга как юридические категории и отдельное их существование для любого конкретного лица не имеет смысла. По нашему мнению, следует согласиться с Иоффе О.С, утверждающим, что дееспособность, как и правоспособность, составляет одно из проявлений правосубъектности, а не чего-либо другого. Если отождествлять правосубъектность с правоспособностью, то для дееспособности вообще не останется сколько-нибудь определенного места в общей системе правовых явлений.[10]
Якушев B.С., анализируя правосубъектность как правовую категорию, пришел к выводу, что правосубъектность — это закрепленная в нормах советского права и гарантированная им способность для субъекта права участвовать в различных сферах общественной жизни и приобретать для себя права и обязанности, связанные с этим участием.[11]
Правосубъектность у некоторых авторов отождествляется с правовым статусом гражданина или организации.[12]
Наиболее четко данная точка зрения была обоснована в работе Халфиной Р.О. По ее мнению, понятие правосубъектности включает в себя те нормы, образующие правовой статус, которые дают возможность участия в правоотношении. Правосубъектность представляет собой общую предпосылку участия граждан и организации в правоотношениях.[13] Необходимо выделить термин правовой статус» для общей характеристики положения гражданина и организации в обществе. Элементом правового статуса является правосубъектность, то есть, возможность выступать в качестве субъекта прав и обязанностей в различных областях общественных отношений. Необходимо также иметь в виду, что лицо, вступая в правоотношение, реализует возможности, созданные его правовым статусом[14].
Следует согласиться с авторами, подвергшими критике отождествление правосубъектности с правовым статусом. Не следует отождествлять правосубъектность с правовым статусом, включающим в себя конкретные, установленные законом, равные для всех субъективные права и обязанности, являющихся основными (конституционными правами и обязанностями)[15].
Некоторые ученые считают, что понятие правосубъектности охватывает правоспособность и дееспособность, и, таким образом, правосубъектность представляет собой праводееспособность[16].
Весьма существенно отличается от изложенного позиция коллектива авторов, связывающих правосубъектность с качествами, которыми должны обладать субъекты правового регулирования для того, чтобы иметь права и нести обязанности в соответствующей отрасли права представления о гражданской правосубъектности связывается с наличием у лиц таких качеств, как правоспособность и дееспособность[17].
По нашему мнению, наиболее правильной является точка зрения тех авторов, которые не сводят понятие правосубъектности к понятию правоспособности или праводееспособности. Мы считаем, что правосубъектность — это юридическая способность быть субъектом правовых отношений, это общая предпосылка к правообладанию.
Таким образом, любой участник правоотношений правосубъектен в силу того, что государство наделяет его юридическими способностями для реализации присущих данному лицу прав и возникновения обязанностей.
Правосубъектность юридически фиксирует границы правовых способностей лица, в то же время, выступая в качестве общей предпосылки участия лиц в определенных правоотношениях.
Обладания гражданской правосубъектностью для субъекта недостаточно для того, чтобы иметь конкретные субъективные гражданские права и нести обязанности. Правосубъектность является необходимой предпосылкой обладания субъективными правами, для возникновения которых необходим, помимо этого, юридический факт, влекущий на основе правосубъектности возникновение конкретного субъективного права.
Правосубъектность есть социально-юридическое свойство лица, состоящее в государственном признании за ним в соответствии с потребностями общественного развития возможности участия в правоотношениях в роли носителя прав и обязанностей.
Правосубъектность служит формой закрепления и гарантией правовых возможностей. Свою социальную жизнь и реальное правовое значение она приобретает будучи наполнена вполне конкретным отраслевым содержанием. Этого не могут отрицать даже те авторы, которые считают правосубъектность бланкетным, абстрактным, техническим понятием.[18]
Правосубъектность представляет собой правовую форму определенных социальных возможностей и как юридическое явление наполнено конкретным правовым и материальным содержанием. Его составляют гарантированные законом правовые возможности быть носителем прав и обязанностей, приобретать их, пользоваться ими, исполнять их и нести ответственность в предусмотренных законом случаях.
Высказанная автором исследования точка зрения в чем-то схожа с представлениями о правосубъектности, закрепленными в англо-американском праве. B англо-американском праве разграничения правоспособности и дееспособности не проводится. Основное внимание уделяется содержательным компонентам правосубъектности, которые выделены практикой.[19]
B теории права высказано предположение о разграничении двух видов правосубъектности общей и отраслевой.
Общая правосубъектность определяется как зафиксированная в законе способность лица участвовать в правоотношениях.
Отраслевая правосубъектность есть способность лица быть субъектом правоотношений той или иной отрасли права. Она включает возможность иметь права и обязанности (правоспособность), так и возможность их осуществлять (дееспособность).[20]
Разграничение между общей и отраслевой правосубъектностью необходимо не только для правильного теоретического построения общего понятия правосубъектности. Это разграничение имеет принципиальное значение для реальных общественных отношений с участием различных субъектов. Hапример, каждая организация, за которой закон признает правосубъектность соответствующего вида в тех или иных правоотношениях, является единым субъектом права. Она обладает в каждом из них соответствующего вида правосубьектностью, причем может обладать ей в одной области правоотношений и не обладать в другой.[21]
B развитие мысли об общей и отраслевой правосубъектности называют еще и специальную правосубъектность, как способность лица быть участником определенного круга правоотношений в пределах какой-либо отрасли права.[22]
Правосубъектность — обобщенное выражение тех общих возможностей, которые конкретизируются в дальнейшем в точно определенных отдельных возможностях.
Гражданская правосубъектность наделяет всех субъектов равными, однопорядковыми правовыми возможностями, хотя и различающимися в ряде случаев конкретным содержанием.
Правовые возможности, составляющие содержание правосубъектности, внутренне дифференцируются по функциональной роли на группы, каждая из которых имеет свои правовые формы. Из указанных групп правовых возможностей наибольшему теоретическому анализу в правовой литературе подвергались правоспособность и дееспособность.
B юридической литературе было высказано мнение, что правоспособность включает в себя и дееспособность, такая общая правоспособность является абстрактной возможностью приобретения прав, а дееспособность, как специальный вид правоспособности, представляет собой возможность иметь права на совершение действий, вызывающих юридические последствия.[23]
С этой точкой зрения трудно согласиться, так как понятие специальной правоспособности означает известное ограничение правоспособности определенным кругом допускаемых действий. Между тем, в тех правоотношениях, где различают правоспособность и дееспособность, основное значение для участия в конкретном правоотношении имеет именно дееспособность, как способность своими действиями приобретать права и осуществлять обязанности.[24]
Дееспособность некоторыми учеными рассматривалась как условие осуществления правоспособности.[25]
По нашему мнению, дееспособность, так же как и правоспособность, не может быть условием осуществления конкретных субъективных прав и исполнения обязанностей. Дееспособность вместе с правоспособностью предшествует конкретным субъективным правам и обязанностям. Дееспособность как и правоспособность, не может включать в свое содержание возможности конкретного субъективного права, поскольку такие возможности составляют содержание этого права.
B качестве структурного элемента гражданской правосубъектности иногда называют еще деликтоспособность, определяемую как возможность лица создавать для себя гражданские обязанности.[26]
При этом некоторые ученые включают деликтоспособность в правосубъектность не прямо, а через дееспособность, [27]выделяя в рамках дееспособности и сделкоспособность, т.е. возможность лица приобретать гражданские права.
Рассматривая гражданскую правосубъектность как систему правовых возможностей, Bиткявичус П.П. сделал вывод о том, что элементами данной системы являются общие субъективные права лица его гражданская правоспособность, дееспособность, другие общие права и обязанности, установленные законом, а также конкретные гражданские субъективные права и обязанности.[28]
Говоря об общих субъективных правах лица, автор имел в виду то, что многие ученые делят систему субъективных прав на две подсистемы подсистему общих субъективных прав и подсистему конкретных субъективных прав.
K общим субъективным правам относятся субъективные права, которые непосредственно закреплены законом и определяют общее правовое положение, принадлежат вообще определенной группе лиц (например, конституционные права граждан).
Общие права неотъемлемы от субъекта, их реализация обычно по-рождает конкретные субъективные права. K общим правам принято было относить также правоспособность[29] и дееспособность[30].
Мы уже имели случай отметить уязвимость для критики отождествление понятия субъективного права с понятием способности к обладанию таким правом либо к его осуществлению. Точнее говорить о право- и дееспособности как о возможности, предоставляемой правопорядком. Именно такие возможности и составляют содержание правосубъектности.
Тем не менее, ряд авторов высказывается, а правоспособности как о субъективном праве. Они полагают, что правоспособность сама является особым субъективным правом, защищаемым законом от всякого, кто нарушит это право[31],то есть таки правом, которое порождает в процессе своей реализации другие конкретные субъективные права и обязанности. Правоспособность — обобщенное выражение тех возможностей поведения, которые конкретизируются в дальнейшем в точно определенных отдельных возможностях.[32]
На наш взгляд, справедливой следует признать позицию В.В. Безбаха и В.К. Пучинского, которые указывают на ошибочность трактовки ст. 17 ГК РФ, опубликованной в 1995 году в Комментарии к ГК РФ (ответственный редактор О.Н. Садиков), и допускающей отождествление правоспособности с субъективными правами. [33]
правоспособность является гарантированным государством условием правообладания, абстрактной, обобщенной возможностью иметь субъективные права и нести обязанности.[34]
B отличии от правоспособности, которой обладает всякий субъект права, субъективное право возникает у конкретных участников данного правоотношения при наличии определенных юридических фактов.[35] Исходя из изложенного, можно определить гражданскую правоспособность как абстрактную, то есть общую возможность правообладания, порождающую в процессе своей реализации на основе юридических фактов конкретные субъективные права и обязанности.
По нашему мнению, гарантированные правом возможности, входящие в содержание правосубъектности, следует рассматривать, дифференцируя их на две группы правоспособность и дееспособность.
Как известно, категория правоспособности обязана своим происхождением науке гражданского права. Легально она впервые была сформулирована в буржуазных гражданских кодексах ХIХ века. Французский гражданский кодекс 1804 года использует термин «гражданская способность» (сарасitе сivil). Термин правоспособность по существу немецкого происхождения (Rесhtsfаhigkеit). Как законодательный термин он впервые употребляется Германским гражданским уложением 1896 года.
Необходимо отметить, что правоспособность — явление производное от объективного права. Правоспособность — юридическая, но, ни какая иная способность лица. Она существует лишь постольку, поскольку в обществе существует государство и право. Исторически правоспособность формировалась как сумма отдельных, конкретных возможностей (способностей) обладать корреспондирующими этим возможностям (способностям) правами. По мере расширения круга таких возможностей, правоспособность стала обобщенным, абстрактным выражением этих возможностей, относительно самостоятельной категорией.
Объем правоспособности определяет характер прав, которые могут быть в обладании данного субъекта. Правоспособность граждан в гражданском праве абсолютно одинакова и именуется общей. Юридические лица обладают специальной правоспособностью, отражающей уставные цели деятельности каждой из организаций. Однако различия в конкретном содержании правоспособности организаций не снимают той ее однопорядковости, тех общих черт гражданской правоспособности, которые как раз и определяют однотипное положение субъектов в конкретных правоотношениях.
Понятие правоспособности, выработанное наукой гражданского права и закрепляемое гражданским законодательством, было воспринято наукой общей теории права, а вслед за этим и иными отраслевыми правовыми науками как общая категория, характеризующая правовое положение лица (гражданина и организации). B юридической литературе говорится о правоспособности гражданско-процессуальной[36], правоспособности в области государственного права,[37] административной правоспособности[38], правоспособности трудовой,[39] брачной правоспособности[40].
Понятие гражданской правоспособности продолжает оставаться сложным и чрезвычайно важным. B научной литературе выражено немало точек зрения на этот вопрос.
Правоспособность рассматривалась как способность к правообладанию, [41]как общая возможность иметь права[42], как выражение абстрактной, т.е, общей возможности быть носителем прав и обязанностей.[43]
В свое время, развивая учение о гражданской правоспособности, Агарков M.M. высказывал точку зрения о том, что правоспособность — это динамически развивающееся явление. Он предлагал рассматривать ее не статически, то есть не как общую абстрактную предпосылку для правообладания, а в движении, как конкретную возможность стать носителем определенного субъективного права. Для этого, подчеркивал он необходимы соответствующие предпосылки, к числу которых он относил наличие у лица субъективного права, позволяющего реализовывать правоспособность в указанном выше смысле, а также возникновение определенных юридических фактов.
Тем самым, по мнению Агаркова М.М. гражданская правоспособность для каждого данного лица в каждый определенный момент означала возможность иметь определенные конкретные права и обязанности в зависимости от его взаимоотношений с другими лицами.[44]
С критикой теории динамической правоспособности выступил Братусь С.Н. Он отмечал, что эта теория отвергает представление о правоспособности как об общей и самостоятельной предпосылке правообладания, растворяя тем самым правоспособность в конкретных субъективных правах.[45]
Разумеется, сопоставление правоспособности и конкретных субъективных прав, как соотношение категорий возможности и действительности, является в значительной степени условным. Правоспособность, как предусмотренная законом реальная юридическая возможность, имеет свое содержание — способность обладать отдельными субъективными правами и обязанностями, абстрактной она является только по сравнению с обладанием конкретными субъективными правами и обязанностями.
Примерно так трактовал эту категорию Bиткявичус П.П., по мнению которого правоспособность в качестве элемента гражданской правосубъектности служит средством для приобретения гражданских прав и обязанностей, направленных на удовлетворение интересов и потребностей субъекта права. Hепосредственно привести к удовлетворению этих интересов и потребностей управомоченного сама по себе правоспособность не может. Tакую функцию выполняет ее элемент — конкретные субъективные права и обязанности, представляющие собой вид и меру этого удовлетворения. Он правильно считал, что правоспособность является общим субъективным правом на приобретение конкретных субъективных прав.[46]
Заметно отличалась от традиционных подходов позиция Флейшиц Е.А. Она считала, что правоспособность, как необходимая предпосылка правообладания имеет место лишь в гражданском и, отчасти, трудовом праве. О правоспособности нет нужды вести речь в других отраслях права, поскольку субъективные права возникают (например, в сфере государственного и административного права) непосредственно в силу закона или других оснований.[47]
Мы также полагаем, что нет оснований уходить от юридического определения гражданской правоспособности и вкладывать в него иной смысл, нежели тот, который вытекает при традиционном восприятии закона. Согласно ст. 17 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГK) — это способность иметь права и нести обязанности. Кроме того, подчеркнем, что под термином «способность иметь права и обязанности» ошибочно было бы понимать естественную способность субъекта. Указанный термин означает закрепленную нормами права возможность соответствующего поведения лица, его возможность обладать конкретными субъективными правами и обязанностями.
Другими словами, это – социально-правовое качество лица, декларируемого и гарантируемого государством. Правоспособность, как понятийная категория, для того и закреплена в законе, чтобы установить, объявить способность лица иметь гражданские права и нести обязанности.
Определяя субъективное право как обеспеченную законом меру возможного поведения управомоченного лица,[48] можно выделить три взаимосвязанные возможности управомоченного
во-первых, возможность самому совершать положительные действия;
во-вторых, возможность требовать от других лиц исполнения обязанностей;
в-третьих, возможность обращения за защитой и восстановлением нарушенного права в соответствующие органы государства.
При таком понимании правоспособности, она, будучи субъективным правом, защищается законом от любого посягательства на это право. Носитель правоспособности вправе требовать определенного поведения от обязанных лиц. Такими лицами являются всякий и каждый, то есть правоспособность — это абсолютное право. Ограничение правоспособности возможно только на основании закона.
По-нашему мнению, использование термина «ограничение право-способности» является не совсем правильным. Нельзя говорить об огра-ничении правоспособности, даже когда такое ограничение законно, можно говорить лишь об ограничении в некоторых субъективных правах, возникающих на ее основе.
Hе менее важным элементом структуры правосубъектности является гражданская дееспособность, то есть способность к юридически значимым действиям лица приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности. B дееспособности учитывается существенное свойство субъекта — его волеспособность. Юридические лица, участвующие в правоотношениях, предполагаются волеспособными.
Дееспособность, представляющая собой признаваемую законом способность лица своими действиями осуществлять свою правоспособность, то есть приобретать права и обязанности, осуществлять их, изменять или прекращать, распоряжаться ими, вносит в правосубъектность новые социально-юридические компоненты, вводит в нее активный элемент, придает ей новое свойство, специфичное для гражданского права.[49]
Гражданская правосубъектность означает, следовательно, не только возможность быть обладателем прав и обязанностей, но быть таковым по своему выбору, усмотрению, на основе собственных инициативных действий, в которых воплощается воля и интересы лица.[50]
B соответствии с делением правоспособности на общую и специальную, Братусь С.H., предложил делить дееспособность лица, соответствующую его правоспособности на общую и специальную.[51] B зависимости от того, какой правоспособностью обладает субъект (общей или специальной) такой и будет его дееспособность, так как дееспособность реализует возможности, заключенные в правоспособности. Объем содержания дееспособности должен соответствовать объему содержания правоспособности, так как дееспособность рассчитана на осуществление правоспособности. Дееспособность как элемент правосубъектности способствует реализации правоспособности и связана с последней прямой функциональной связью субординации.[52] Логические объемы понятий правоспособности и дееспособности являются равновеликими.
Сопоставляя дееспособность и правоспособность, Виткявичус П.П., относил дееспособность к общим субъективным правам, потому что она, по его мнению, представляет субъекту права новую возможность — возможность самому совершать действия для приобретения конкретных субъективных прав и возложения на себя обязанностей. B содержании правоспособности такая возможность отсутствует.[53]
По мнению некоторых ученых, деликтоспособность отражает третью сторону правосубъектности. Чаще всего она определяется как способность лица самостоятельно нести ответственность за совершенное им правонарушение.[54]
B данном определении синтезируются, и способность лица нести особого рода обязанности, являющиеся формой гражданско-правовой ответственности, и способность соответствующими действиями исполнять их.
Сущность деликтоспособности, по их мнению, усматривается в том, что государство, наделяя лиц правовыми способностями, оставляет за собой (либо делегирует иным субъектам) возможность пресекать случаи противоправного поведения и воздействовать на правонарушителя. Bозможность нести ответственность обусловлена степенью волеспособности лица, уровнем его имущественной самостоятельности, объемом право- и дееспособности.
Мы уже обращали внимание на то, что некоторые ученые рассматривают деликтоспособность в рамках дееспособности[55].
Существует и другая точка зрения, автор которой указывает, что выделение деликтоспособности позволяет разграничить существенно отличающиеся правовые возможности и в ее рамках рассмотреть весь объем и специфику мер ответственности применительно к конкретной кате-гории лиц с учетом объема право- и дееспособности[56].
Можно в какой то мере согласиться с тем, что дееспособность это прежде всего «сделкоспособность», способность к волеизъявлению, на-правленному на достижение допускаемых законом положительных, а не противоправных резулътатов. Tем более, что и закон, раскрывая понятие дееспособность, говорит лишь о способности лица приобретать и осуществлять гражданские права, создавать гражданские обязанности и исполнять их (ст. 21 ГK).
B то же время, излишнее дробление категории дееспособность на сделкоспособность и деликтоспособность, по нашему мнению, не имеет практической значимости. Теоретической значение указанных категорий связывается с раздельным анализом вопросов заключения сделок и ответственности. Выделение из дееспособности отдельных возможностей совершения каких-либо действий не оправдано.
Рассмотрев общие проблемы гражданской правосубъектности, мы пришли к выводу, что до настоящего времени в отношении понятия правосубъектность среди ученых не достигнуто единство взглядов, по нашему мнению, это связано с тем, что
во-первых, законодатель не использует понятие правосубъектность, не определяет его юридического содержания. Отказ законодателя от использования анализируемой категории для характеристики субъекта гражданско-правовых отношений не снимает той важности, той объективной необходимости, которая заключена в содержании правосубъектности. Bведение категории правосубьектность в официальный понятийный аппарат гражданского права, предлагаемое автором исследования, снимет те противоречия, которые возникают при сопоставлении правоспособности и дееспособности, при определении того, какая из данных категорий является более важной и значимой для субъекта правовых отношений. Значимость данной правовой категории обусловлена тем, что она позволяет рассматривать в единстве все правовые возможности лица, заключенные в правоспособности и дееспособности;
во-вторых, нельзя рассматривать в отрыве друг от друга категории правоспособность и дееспособность, как это чаще всего делается на страницах научных публикаций, т.к. правоспособность, как и дееспособность составляет одно из проявлений правосубъектности. Как юридические категории они взаимодополняют друг друга и отдельное их существование для любого конкретного лица не имеет смысла. Объем содержания дееспособности должен соответствовать объему содержания правоспособности, так как дееспособность рассчитана на осуществление правоспособности. Логические объемы понятий правоспособности и дееспособности являются равновеликими;
в-третьих, теоретически необоснованно рассматривать правосубъектность только в отношении какого-либо одного субъекта гражданского права. Правосубъектность охватывает в своем теоретическом отражении правосубъектность всех участников гражданско-правовых отношении (физических и юридических лиц, государства). Это общая проблема для всех субъектов гражданского права.
Мы придерживаемся точки зрения, что правосубъектность, как правовая категория, с необходимостью предопределена той важной ролью, которую она играет для обозначения правовых возможностей участников правоотношений. Как в отношении физических, так и в отношении юридических лиц и иных субъектов гражданского права, правосубъектность рассматривается как сумма возможностей, закрепленных в правоспособности и дееспособности.
Таким образом, гражданская правосубъектность, как обьективно существующая, реальная правовая категория представляет собой сумму возможностей, закрепленных
во-первых, в правоспособности — как возможности правообладания, порождающей в процессе своей реализации на основе юридических фактов конкретные субъективные права и обязанности участников правоотношений;
во-вторых, в дееспособности — как способности своими действиями реализовывать правовые возможности, заключенные в правоспособности, то есть приобретать права и обязанности, распоряжаться ими, изменять, или прекращать их, а также нести предусмотренную законом ответственность в случае совершения гражданского правонарушения.

[1] См. Гражданское право. Учебник под ред. Орловского Л.Е. и Корнеева С.М. Юрид. Лит. М., 1969; Советское гражданское право. Учебник под ред. Грибанова В.П. и Корнеева С.М. Юрид, лит, М., 1979.

[2] См. Братусь С.H. О соотношении гражданской правоспособности и субъективных гражданских прав, — Сов. гос. и право. 1949, № 8. С. 30-36;
Он же Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 6; Венедиктов А.В. О субъектах социалистических правоотношений. – Сов. гос. и право. 1955, №6. С. 19-20; Плахадзе Б.В. Соотношение правоспособности и субъективного права. Уч. записки ВНИИСЗ. Выпуск 14, М., 1968. С. 3.

[3] См. Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве, Рига, 1976. С.18.

[4] Братусь С.H. Советское гражданское право. Субъекты гражданского права. М., Юрид. лит., 1984. С. 8.

[5] См. Красавчиков О.А. Гражданская правосубъектность как правовая форма. Межвуз. сб. науч. трудов. Выпуск 62. Свердловск, Ургу, 1978. С.9.

[6] См. Братусь С.H. Субъекты гражданского права. М., Госюриздат, 1950. С. 6; Представленную в работе Братуся С.H. точку зрения поддерживали в своих работах другие ученые. См. Александров Н.Г. Законность и правоотношение в советском обществе. М., 1955. С. 134; Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Ленинград, ЛГУ, 1959. С. 11; Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. М., Изд-во МГУ, 1968. С.11.

[7] Братусь С.H. Советское гражданское право. Субъекты гражданского права. М., Юрид, лит., 1984. С, 12.

[8] Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск. 1972. С. 75.

[9] Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. С.75-76.

[10] См. Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. ч.1. ЛГУ, 1975.С. 120.

[11] Якушев В.С. Юридическая личность государственного производственного предприятия. Свердловск. 1973. С. 175.

[12] Зинченко С., Лапач В., Газарьян Б. Парадоксы правосубъектности предприятий. Хоз-во и право. 1995. № 1. С. 80.

[13] Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., Юрид. лит., 1974. С. 119-120.

[14] Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. С. 123-127

[15] См. Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве. Рига, 1976. С. 25-26; Матузов H.И. Личность. Право. Демократия. Изд-во Саратовского ун-та. 1972. С. 147-173.

[16] Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 89; Алексеев С.С. Общая теория права.М. 1982.С. 139.

[17] Гражданское право. Под ред. Сергеева А.П. и Толстого Ю.К. Издание второе переработанное и дополненное, ч. 1. М., 1996. С. 89.

[18] См. Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Изд-во МГУ, 1968.С. 13.

[19] Мазолин В.П. Корпорации, монополии и право США. М. МГУ, 1996 г. с. 29.

[20] См. Венедиктов А.В. О субъектах социалистических правоотношений. Сов. гос. и право. 1955. № 6. С. 18; Алексеев С.С. Общая теория права. Свердловск, СЮИ, 1964. С, 77-79.

[21] См. Венедиктов А.В. О субъектах социалистических правоотношений. С. 22.

[22] См. Малеин H.С. Гражданский закон и права личности в СССР. М., 1981.С.60.

[23] См. Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., АH.СССР, 1958. С. 85.

[24] См. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. С. 74.

[25] См. Курс советского гражданского права. Учебник. Под ред. Стучки П.И. В 2-х томах, Т. 2. М., 1929. С. 44; Толстой Ю.К. К теории правоотношения. С. 11.

[26] См. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Под ред. Садикова О.Н. М., 2002. С. 53.

[27]См. Гражданское право. Учебник под ред. Толстого Ю.К. и Сергеева А.П. М., Т.1. 1996. С.92.

[28] См. Виткявичус П.П. Гражданская правосубъектность советского государства. Вильнюс, 1978. С. 18.

[29]См. Братусь С.H. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 5-6; Карпухин М.П. Социалистическое трудовое правоотношение. М., 1958. С, 77-78.

[30] См. Грибанов В.П. Основные проблемы осуществления и защиты гражданских прав. Автореферат доктор. диссер. М., 1970. С. 5-6.

[31] См. Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве. Рига, 1976. С. 51; Общая теория права, Учебник под ред. Алексеева С.С. В 2-х томах, Т, 2. М., С. 141; Братусь С.H. Советское гражданское право. Субъекты гражданского права. С. 17-18, 20.

[32] См. Братусь С.Н. Советское гражданское право. Субъекты гражданского права. С. 18.

[33] См. Безбах В.В., Пучинский В.К. Основы российского гражданского права. М. Зерцало, 1995. С.19.

[34] См. Флейшиц Е.А. Соотношение правоспособности и субъективных прав. С. 260-280.

[35] См. Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Изд-во ЛГУ. 1949. С. 17; Халфина Р.О. Рецензия на книгу Братуся С.H. Субъекты гражданского права. – Сов. гос. и право. 1951. № 3. С. 72.

[36] Советское гражданско-процессуальное право, Учебное пособие. Под ред, Гурвича И.А. ВЮЗИ, 1957. С, 67.

[37] См. Мицкевич А.В. Вопросы учения о субъективных правах. Правоведение, 1958. №1. С.З.

[38] См. Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность.С. 621.

[39] См. Александров H.Г. Трудовое правоотношение. М., 1948. С, 72.

[40] См. Пергамент А.И. К вопросу о правовом положении несовершеннолетних. Ученые записки ВИЮН. Вып. 3. М. Госюриздат, 1955. С.4.

[41] Советское гражданское право. Отв. ред. Иоффе О.С. Л. Изд-во ЛГУ. 1958. С.81.

[42] Общая теория социалистического права. Отв. ред. Алексеев С.С. Свердловск. 1963. С. 138.

[43] См. Братусь С.H. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 6.

[44] Гражданское право. Учебник в 2-х томах. Под ред. Агаркова М.М. Т. 1. 1944. С. 123.

[45] См. Братусь С.H. Советское гражданское право. Субъекты гражданского права. С. 19.

[46] См. Виткявичус П.П. Гражданская правосубъектность советского государства. С. 23-26.

[47] См. Флейшиц Е.А. Соотношение правоспособности и субъективных прав. В книге Вопросы общей теории советского права. М., 1960. С, 267-282.

[48] См. Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 26-34.

[49] См. Черепахин Б.Б. Охрана правосубъектности граждан. В кн. Гражданско-правовая охрана интересов личности. М., Юрид, лит., 1969. С. 91.

[50] См. Братусь С.H. О предмете советского гражданского права, — Сов. Гос. и право. 1940. № 1 – С. 46.

[51] См. Братусь С.H. Субъекты гражданского права. М., Юрид, лит., 1950. С.64.

[52] См. Иоффе О.С. Логические пределы понятий юридического лица, оперативного уnравления, хозяйственного обязательства. Правоведение.1972. №6. С. 103-105.

[53] См. Виткявичус П.П. Гражданская правосубъектность советского государства. С. 36.

[54] См. Общая теория социалистического права. Учебник под ред. Алексеева С.С. В 2-х томах, Т. 2, Свердловск, 1964. С. 71.

[55] См. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Под ред. Садикова О.H. М., 2002. С. 43.

[56] Васева H.М. Гражданская деликтоспособность и антисоциальные сделки. В сб-ке Правовые проблемы гражданской правосубъектности. Свердловск, 1978. С. 58.

«