Политология

Пространство как основная категория геополитики

КУРСОВАЯ РАБОТА

ПРОСТРАНСТВО КАК ОСНОВНАЯ КАТЕГОРИЯ ГЕОПОЛИТИКИ

2004 г.

С О Д Е Р Ж А Н И Е

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………. 3
Глава 1. Анализ категории пространства в геополитике………………………………………………………. 6
1.1.Понятие пространства. Соотношение категорий «пространство» и «территория»……………………….. 6
1.2. Категория «пространство» в международной политике…………………………………………………………………… 10
Глава 2.Фактор пространства в международной политике государств……………………. 16
2.1.Пространственный потенциал государства как фактор влияния в международной политике 16
2.2.Проблемы формирования нового геополитического пространства России…………………………………. 21
ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………….. 26
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ………………………………………………………………………………………………………………………………………. 28

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность курсовой работы. Одной из основ становления и развития Российской цивилизации было осознание территории государства как расширяющегося пространства. Во многом это определяется межнациональными отношениями в России, которые исторически носят равноправный характер. Непременным условием сохранения и развития всех этносов России, связанных общей исторической судьбой, является политика национального единства, а в перспективе — укрепление и развитие наднационального российского суперэтноса.
Замена Советского Союза несколькими самостоятельными государствами, рост нестабильности практически на всей территории прежнего СССР и катастрофическое снижение жизненного уровня большинства населения некогда великой державы, превращение русских в разделенную нацию — все это ставит непростые вопросы о путях выхода из кризиса, о самом геополитическом смысле России. Среди социальных, экономических, культурно-исторических и прочих аспектов этой проблемы особое значение имеют территориальные и этнические факторы российской государственности.
Территория государства является не только пространством его существования, но и основным воплощением представлений народа о своем государстве, своем Отечестве. Российская Федерация после 1991 года — исторический стержень великого государства, объективно притягивающий к себе другие народы на сопредельных территориях. В последние годы все отчетливее проявляется тенденция к объединению России, Белоруссии, Казахстана, призванным стать своего рода «ядром» нового российского суперэтноса. Однако разность потенциалов в политической, социально-экономической сферах и различные взгляды на механизм интеграции этих странах препятствуют процессам новой интеграции.
Развитие институтов международных территорий, территорий со смешанным правовым режимом и территорий с переходным правовым режимом призвано обеспечить самосовершенствование мирового сообщества, предотвратить попытки насильственным путем решать споры о территориальном верховенстве. Вопрос о территориях с неопределенным статусом (Крым, Приднестровье и др.) требует не столько правовых, сколько политических решений.
В вопросах распоряжения своей территорией государство ограничено интересами своего народа, который правомочен принимать окончательное решение. Любой этнос, проживающий на государственной территории, имеет право на культурно-национальное самоопределение (развитие), ограниченное лишь общими интересами народа соответствующего государства. Никакое национальное (этническое) самоопределение не вправе перечеркивать такой общий интерес, как безусловное сохранение неприкосновенности и целостности территории государства.
Необходимость обеспечения безопасности и взаимовыгодного сотрудничества различных государств требует выработки целостной и объективной, отвечающей потребностям современного развития общества научно-правовой концепции территории, в связи с чем вопрос определения пространства как категории геополитики представляет определенный научный интерес.
Защита национальных интересов государств на ближних и дальних подступах к естественным границам их территории остается смыслом внешнеполитической деятельности всех государств мира, условием устойчивого баланса разнонаправленных сил в международных отношениях.
Таким образом, проблема пространства как основной категории геополитики имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение в новых внешнеполитических реалиях.
Цель работы состоит в анализе «пространства» как основной категории геополитики в современных международных отношениях.
Задачи работы
1. Определить категорию «пространство» в геополитике.
2. Проанализировать фактор пространства в международной политике государств.
3. Выявить проблемы формирования нового российского геополитического пространства.
Теоретической и информационной базой при выполнении курсовой работы послужили законодательные и нормативные акты РФ, международные правовые акты, труды и речи таких ученых и политических деятелей, как Ф.Моро-Дефарж, Ф.Рузвельт, А.Хаусхофер Л.И.Грач, А.Дугин, Р.Пребиш и другие.
Глава 1. Анализ категории пространства в геополитике
1.1.Понятие пространства. Соотношение категорий «пространство» и «территория»
Практически ни одна философская система не обошла своим вниманием категорию пространство. Самые первые естественнонаучные представления о пространстве возникли из очевидного существования в природе и в первую очередь в макромире твердых физических тел, занимающих определенный объем. Здесь основными были обыденные представления о пространстве как о внешнем условии бытия, в которую помещена материя. Такой взгляд позволил сформулировать концепцию абсолютного пространства и времени, получившую свою наиболее отчетливую формулировку в работе И. Ньютона «Математические начала натуральной философии». Этот труд более чем на два столетия определил развитие всей естественнонаучной картины мира. В нем были сформулированы основные законы движения и дано определение пространства, времени, места и движения.
Проблема пространства была тесно связана с концепциями близкодействия и дальнодействия. Дальнодействие мыслилось как мгновенное распространение гравитационных и электрических сил через пустое абсолютное пространство. Концепция же близкодействия (Декарт, Гюйгенс, Френель, Фарадей) была связана с пониманием пространства как протяженности вещества и эфира, в котором свет распространяется с конечной скоростью в виде волн. Это привело в дальнейшем к понятию поля, от точки к точке которого и передавалось взаимодействие.
В современном понимании пространство — это форма существования материальных объектов и процессов, которая характеризует их структурность и протяженность. Пространство — это отношения взаимоположения и координации объектов, сосуществующих в некоторый момент времени. Пространство характеризует положение тел относительно друг друга, отражает порядок расположения одновременно сосуществующих объектов, их протяженность, расстояния между ними, углы между различными направлениями. Но с чисто пространственными отношениями имеют дело лишь в том случае, когда можно отвлечься от свойств и движения тел, и их частей.
Пространство не обладает самостоятельным бытием, как таковое оно не может быть дано в ощущении,- в ощущении даны объекты (обладающие атрибутом действия), имеющие пространственно-временные свойства. Поэтому объективность пространства не означает его материальности в точном смысле слова. Пространство — это некие отношения материальных вещей или объектов. Но существует не пространство само по себе, а движение материи. Занимать пространство (иметь место, местоположение) для тела или частицы означает способность иметь объем, рельеф (форму) и координаты относительно других тел или частиц. Пространство есть отношение («порядок»), применимое лишь ко многим телам, к «ряду» тел. Пространство обладает рядом свойств
— абсолютность;
— относительность;
— протяженность;
— объемность;
— бесконечность;
— однородность.
С геополитической точки зрения в традиционном смысле пространство включает в себя как собственно физическое пространство (территорию), так и его географическое поле (географические взаимосвязи). Если физическое пространство может характеризоваться дискретностью (прерывистостью), то географическому полю свойственна континуальность (непрерывность). Это, в частности, позволило Л.И.Грачу сделать вывод о том, что слишком узок перешеек, соединяющий Крым с Украиной, и еще более узок пролив, отделяющий его от России[1]. Иными словами, территория выступает не только как государственная территория, т.е. как общественная, юридическая категория, но и как естественная географическая среда, в которой существует данное человеческое общество[2].
Таким образом, собственно термин «пространство» в геополитике имеет особую смысловую нагрузку. Пространство не синоним территории. Пространство как категория значительно шире категории территория.
В свою очередь территория — не просто особого рода пространство. Для нее характерны не только специфические пространственные критерии, но и многие другие характеристики. В их числе
1) размеры, то есть общая площадь;
2) протяженность с севера на юг и с востока на запад;
3) компактность, то есть сконцентрированность в единое целое;
4) географическое положение на карте мира, в том числе наличие рек и выхода к морю;
5) населенность (численность и плотность населения, его распределение по отдельным участкам территории);
6) климатические условия, на которые оказывают влияние приближенность к экватору или к одному из полюсов Земли, к морям или другим большим водоемам, нахождение в глубине или на краю континента;
7) особенности ландшафта;
8) характер недр и степень их разработки;
9) характер границ (юридически оформленные или фактически существующие, естественные или произвольные, надежно укрепленные или беззащитные);
10) характер сопредельных территорий (государственные или международные, с миролюбивыми или агрессивными политическими режимами);
11) время существования.
Как видим, ряд параметров имеют явно внепространственный характер.
Статья 4 Конституции России 1993 г., определяя основы разграничения полномочий между государственными структурами страны, подтверждает территориальное единство Российской Федерации. Статья 67 Конституции Российской Федерации, раскрывая понятие территории Российской Федерации, перечисляет ее составные части территория субъектов федерации, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними. Права России распространяются также на ее континентальный шельф и экономическую зону. Среди функций Российского государства особо обозначено обеспечение целостности и неприкосновенности территории Российской Федерации.
Аналогичные положения имеются и в конституциях других государств. Например, территория Республики Беларусь является «естественным условием существования и пространственным пределом самоопределения народа, основой его благосостояния и суверенитета Республики Беларусь» (ч. 1 ст. 9 Конституции 1994 г. с изменениями и дополнениями, принятыми на референдуме 24 ноября 1996 г.).
Приведенные положения составляют юридический стержень универсального понятия территории. В данном контексте территория представляется не только в виде пространственных пределов функционирования общества, некоей основы существования социального организма, но и как своего рода политическое, экономическое и культурное пространство, пределы осуществления власти внутри страны и пределы, за которыми государство выступает как иностранная, внешняя сила.
Следует при этом отметить, что советская правовая наука определяла территорию как «пространство, в пределах которого государство осуществляет свой суверенитет, где господствующий в государстве класс осуществляет свою государственную власть, распоряжаясь, в частности, и самой территорией и организуя ее в административном отношении в соответствии со своими интересами»[3].
Территория всего лишь часть земного пространства и представляет собой необходимое естественное условие существования государства, материальную основу жизни организованного в государство общества[4].
1.2. Категория «пространство» в международной политике
Прежде всего отметим, что термин «геополитика» был впервые введен в оборот шведским государствоведом Рудольфом Челленом, профессором университета в городе Упсала. Но уже до этого развитие политической географии привело к осмыслению ее основных начал. Ф.Ратцель, рассматривая государство как организм, связанный с почвой, пролагая путь к пространственной технологии государственной власти, сделал ключевой вывод «В соответствии со своей природой государства развиваются в соперничестве со своими соседями, в большинстве случаев за обладание территориями»[5]. Книга Ф.Ратцеля, опубликованная в 1901 г., называлась «Жизненное пространство».
Как отдельная отрасль гуманитарного знания геополитика возникла в начале ХХ века, но корни ее уходят гораздо глубже, поскольку люди очень давно стали осознавать, сколь сильно территориальные, географические факторы предопределяют политику (в основном внешнюю) любого государства. Согласно Л.И.Грачу, русская геополитика как определенное научное направление вышла из Восточного вопроса, остающегося до сих пор одним из самых сложных в мировой политике[6].
Структура слова «геополитика» состоит из двух слов «гео» («земля») и «политика» обозначает гуманитарное учение, истолковывающее данные географии для обоснования политики государства. Но речь не идет лишь о связи географического пространства с политикой государства.
Геополитика есть обусловленность политики государств географическими факторами, такими, как территория, географическое положение, климат, полезные ископаемые и другие.
Еще Ш.Монтескье в XVIII, как во II в. до н.э. Полибий и еще ранее Посидоний, преломлял через географический фактор всю человеческую историю. Ф.Ратцель создал политическую географию.
К.Хаусхофер строил геополитику на определенной системе категорий и аксиом, среди которых главными были
— понятие жизненного пространства,
— динамика возникновения и становления крупных блоков (пангерманизм, панславизм, паназиатизм),
— противостояние континентальных и морских держав[7].
В начале 50-х гг. Альбрехт Хаусхофер провозгласил сутью геополитики «взаимоотношения между окружающим человека пространством и политическими формами его жизни»[8]. Но теперь этот тезис стали рассматривать как попытку отыскать еще один фактор, определяющий развитие политических форм.
Некоторые ученые с пространственных позиций подходят и к классификации территорий. Так, Н.А.Ушаков выделяет земное и космическое пространства, подразделяя первое с точки зрения юридического статуса на две большие категории пространство, составляющее территорию государств и каждого из них в отдельности, и пространство, находящееся вне пределов государственной территории (территорий)[9].
Международная территория — это пространство, на которое не распространяется суверенитет какого-либо государства. Она определяется также как территория, принадлежащая всем (res communis).
К международной территории традиционно относятся
— открытое море;
— воздушное пространство над открытым морем;
— дно морей и океанов за пределами национальной юрисдикции;
— Антарктика;
— космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела.
Территориями с международным режимом принято считать те земные пространства, которые лежат за пределами государственной территории и, не принадлежа какому-либо государству в отдельности, находятся в соответствии с международным правом в общем пользовании всех государств. К ним относятся, прежде всего, открытое море, воздушное пространство над ним и глубоководное морское пространство за пределами континентального шельфа.
Открытое море. В соответствии с международным правом, слова «открытое море» означают все части моря, которые не входят ни в территориальное море, ни во внутренние воды какого-либо государства (ст.1 Конвенции об открытом море от 29 апреля 1958 г.). Открытое море открыто для всех наций и никакое государство не вправе претендовать на подчинение какой-либо части его своему суверенитету. Запрет национального присвоения гарантирован условиями свободы открытого моря, включающими
— свободу судоходства;
— свободу рыболовства;
— свободу прокладывать подводные кабели и трубопроводы;
— свободу летать над открытым морем (ст.2 Конвенции 1958 г.).
Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. расширила круг условий свободы открытого моря и изложила их чуть иначе. Отныне свобода открытого моря включает, в частности, как для прибрежных государств, так и для государств, не имеющих выхода к морю
а) свободу судоходства;
b) свободу полетов;
c) свободу прокладывать подводные кабели и трубопроводы, с соблюдением Части VI Конвенции;
d) свободу возводить искусственные острова и другие установки, допускаемые в соответствии с международным правом, с соблюдением Части VI Конвенции;
e) свободу рыболовства, с соблюдением условий, изложенных в Разделе 2 Конвенции;
f) свободу научных исследований, с соблюдением Частей VI и XIII Конвенции.
В частности, верхней границей воздушного пространства является граница земного пространства в целом, отделяющая последнее от космоса. Под границей земного пространства понимают шаровидную поверхность, повторяющую конфигурацию Земли и расположенную на некотором расстоянии от ее поверхности (уровня моря). Обычно исходят из того, что эта шаровидная поверхность должна располагаться на таком уровне, который позволит спутникам Земли вращаться без существенного торможения и сгорания в земной атмосфере. Такое высотное расположение определяют в 110 км[10].
Дно морей и океанов за пределами национальной юрисдикции провозглашено Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. общим наследием человечества (п. 6 Преамбулы Конвенции). Территория дна морей и океанов за пределами континентального шельфа, получившая название международного района морского дна, не подлежит национальному присвоению.
Ни одно государство не может претендовать на суверенитет или суверенные права или осуществлять их в отношении какой бы то ни было части района или его ресурсов и ни одно государство, физическое или юридическое лицо не может присваивать какую бы то ни было их часть (ст. 137 Конвенции).
Статус этого вида международной территории характеризуется несколькими важными чертами
1) исключение национальной юрисдикции;
2) деятельность на ней на благо всего человечества (ст.140);
3) использование исключительно в мирных целях (ст.141);
4) осуществление всех прав на ресурсы территории (района), принадлежащих человечеству, специальным международным органом по морскому дну (ч. 1 ст. 153);
5) параллельная разработка ресурсов международным органом через свое предприятие и государствами — участниками Конференции «в ассоциации с международным органом» либо государственными предприятиями, либо физическими или юридическими лицами, имеющими гражданство государств-участников или находящимися под эффективным контролем этих государств (п. “b” ч. 2 ст. 153);
6) непризнание многими ведущими промышленно развитыми государствами мира. Так, в августе 1984 г. США, Великобритания, ФРГ и еще пять государств заключили сепаратные соглашения по обеспечению разработки минеральных ресурсов перспективных районов дна Мирового океана, минуя нормы Конвенции 1982 г.
Антарктика занимает площадь около 52,5 млн. кв. км, включая в себя ненаселенный материк Антарктиду (площадь 13 975 тыс. кв. км, в том числе 1582 тыс. кв. км — шельфовые ледники и острова, причлененные к Антарктиде ледниками), прилегающие к нему острова (в том числе Южные Оркнейские, Южные Сандвичевы, Южные Шетлендские), а также части Атлантического, Тихого и Индийского океанов, называемые нередко Южным или Антарктическим океаном.
Границей антарктической территории обычно считают зону схождения северных, относительно более теплых, и южных, холодных поверхностных вод, которая проходит в основном в пределах 48-60° южной широты. Но режим Договора 1959 г. распространен на район южнее 60-й параллели южной широты (ст.VI).
К Арктике прилегают и имеют в ней свои сектора пять государств Россия, США, Канада, Норвегия, Дания. Арктическим сектором каждого из этих государств является пространство, основанием которого служит побережье этого государства, а боковой линией — меридианы от Северного полюса до восточной и западной границ этого государства. Суда и самолеты других государств могут плавать и летать в пределах Арктического сектора лишь с согласия прилежащего государства, причем лишь с мирными и научными целями[11].
Космическое пространство. Космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, открыто для исследования и использования всеми государствами без какой бы то ни было дискриминации на основе равенства и в соответствии с международным правом, при свободном доступе во все районы небесных тел (ст.I Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, от 27 января 1967 г.). Космическое пространство также не подлежит национальному присвоению.
Таким образом, категория пространство в геополитике имеет свои специфические черты и отличное значение по сравнению с категорией территория. Категория пространство шире, оно включает как территорию государств, так и территорию за пределами государств. Кроме того, пространство включает внешние связи государств как субъектов международной политики и права.
Глава 2.Фактор пространства в международной политике государств
2.1.Пространственный потенциал государства как фактор влияния в международной политике
Основные внешние функции государства (как дипломатическая, так и функция защиты своей территории от агрессора и потенциальных внешних угроз) прямо отражают потенциал соответствующего государства, в том числе и пространственный. Дж.Бернал, например, относил страны, владеющие огромными территориями и ресурсами, к привилегированным.[12]. Проблемы городов-государств всегда меркли, в свою очередь, перед проблемами империй. А за понятием «Империя» стояли и стоят не столько определенная форма государства или форма государственного устройства, сколько государственно-территориальная организация очень большого по меркам соответствующей эпохи пространства, еще и населенного, как правило, представителями разных этносов.
Пространственный потенциал государства помимо влияния на его основные внешние функции сказывается и на таких сферах деятельности государства, как
— участие в поддержании мира в международных отношениях либо осуществление политической или военной экспансии, ведение войны;
— оказание помощи слаборазвитым государствам и территориям;
— координация внешней и внутренней политики, а также планов развития экономики с политическими партнерами[13].
При этом пространство — важный, но, конечно же, не единственный фактор, предопределяющий внешнюю политику. Любое внутренне слабое государство теряет контроль над своим будущим, поскольку вынуждено становиться союзником тех государств, чье влияние распространяется за пределы их собственных государственных границ[14].
Наглядный пример – Соединенные Штаты Америки.
Еще в начале ХХ столетия Соединенные Штаты были для европейских стран не более чем «мировой периферией», но менее чем через двадцать лет в Европе появились американские войска; по окончании Первой мировой войны президент Вильсон, несмотря на экономическую мощь США, все еще оставался младшим партнером европейских политиков, но после Второй мировой войны президент Ф.Рузвельт, обращаясь к нации, скажет «Нападение на Соединенные Штаты может фактически начаться с установления контроля над любой из баз, от которых зависит наша безопасность, будь то на севере или на юге»[15].
Специалисты считают, что основными центрами политической и экономической силы являются сегодня сообщества постиндустриальных государств, к числу которых можно отнести, прежде всего США, страны Западной Европы и Японию. В то время как бывшие страны СЭВ после распада политических и экономических альянсов оказались отброшенными далеко назад, оказавшись на среднем уровне развивающихся стран[16].
Известный теоретик научного менеджмента Р.Дафт[17] отмечает, что штаб-квартиры большинства международных фирм располагаются в богатых, экономически развитых странах, тогда как рынки потенциальных покупателей — в развивающихся странах.
Эти процессы нашли отражение в современных научных теориях. Например, теория мировой системы Уоллерстайна[18] исходит из концепции мировой капиталистической экономики, которая в Новое время распространилась по всей планете. Интеграция, по его мнению, представляет собой основанную на эксплуатации трехполюсную структуру центр — полупериферия — периферия.
Вместе с тем, на Западе применение классического геополитического подхода к анализу международных отношений становится все менее популярным. Заявляется, в частности, что в эпоху глобализации межгосударственные границы становятся неактуальными. Господствовавшая ранее государство-центристская модель мира отходит, по мнению либеральных философов, в прошлое, и заменяется новой, основанной на идее о том, что «коллективное благо международного сообщества должно, в конечном счете, пониматься не как коллективное благо государств, но как благо их членов, [всего лишь] опосредуемое национальной и международной организациями»[19].
Большинство постиндустриальных государств отказались от территориальной экспансии как самоценной политической цели. Вместо этого они сконцентрировались на экономическом и технологическом развитии[20]. С этим мнением мы не можем согласиться. Скорее, наоборот, в рамках глобализации путем использования разнообразных финансовых инструментов происходят постоянные вторжения (экспансии) одного государства в культурное и экономическое пространство другого. В качестве первичных «агентов» таких проникновений выступают транснациональные корпорации.
Следует отметить, что трехполюсной структуре (центр — полупериферия — периферия) сегодня противостоит образование различных субнациональных пространств. К таковым можно отнести южные и восточные региональные кооперации, чье автаркичное развитие способствует образованию противоположного центра власти по отношению к старым индустриальным странам. Последние стремятся к унификации ряда национальных законов, прав и обязанностей. Цель этих попыток — создание определенных интернациональных пространств с общей политикой в экономической и общественной сферах (один из последних примеров — процесс разработки единой Конституции для стран ЕЭС) — «супер-рынков» в каком-либо определенном регионе мира. Основная сложность при создании и дальнейшем расширении таких пространств состоит в том, что политика глобализации требует от национального государства координации определенных, прежде независимых решений с другими национальными государствами и подчинения интересам сообщества государств.
В области социологии развития всерьез обсуждают проблему «конца третьего мира»[21]. При этом ученые ссылаются не только на утрату великих теорий развития семидесятых годов, но и на усиливающееся вытеснение третьего мира из трансферных финансовых потоков, ограничение доступа его во внутренние пространства системы, лишение его сознания участника и выдавливание из периферии за пределы системы.
Так, по мысли Пребиша[22], периферию составляют регионы с хроническим запозданием — лагом — в технологическом развитии и в развитии рынка, в связи с чем они находятся в зависимости от центра. Ключевым аспектом отношения зависимости, считает Пребиш, является технологический технологические инновации прежде апробируются в центрах, где они способствуют получению сверхприбыли, и лишь затем попадают на периферию. Вследствие запоздалого использования технических достижений «излишек» прибыли на периферии оказывается несопоставимо меньшим, чем в центрах. Отсталая социально-экономическая структура еще более затрудняет, стопорит процесс накопления, а также усугубляет несправедливый характер процесса распределения и еще более снижает его эффективность.
В ситуации зависимого развития теряют значение популизм и национализм — эти столь мощные политические движения, формирующие и укрепляющие внутренний рынок и национальную экономику[23]. Важнейшими как во внутренней, так и во внешней политике оказываются отношения между государством и капиталом «Зависимое развитие реализуется через трения, соглашения и альянсы государства и частного предпринимательства. Данный вид развития потому и имеет место, что и государство, и частный капитал проводят в жизнь политику, способствующую созданию рынков на основе концентрации дохода и социального исключения большинства. Такая политика требует базового единства этих двух исторических акторов перед лицом народной оппозиции»[24].
Общая тенденция такова региональные экономические и политические пространства все более противостоят возникновению исторически складывающегося мирового общества и, наряду с сообществами государств и субнациональными этническими процессами, порождают дальнейшую партикуляризацию. С точки зрения политэкономии она может привести к следующим перспективам
1.Нарастание соперничества между международными центрами силы, которое приведет к возникновению новых границ путем применения инструментов протекционизма. Торговая статистика показывает, что торговые потоки в Европе и США находятся в основном в рамках данного экономического пространства и в меньшей степени — за его границами (пропорции объема общей внутрирегиональной торговли выросли в период между 1980 и 1989 годами с 51 до 59 % в Европе, с 33 до 37 % в Восточной Азии и с 32 до 36 % в Северной Америке[25]), в то время как развивающиеся страны в своем импорте и экспорте ориентируются, как и прежде, на индустриальные страны.
2.Рост напряжения внутри экономических блоков из-за расхождения интересов, напора власти, неравномерного распределения благополучия и экономической мощи, политических или культурных различий и норм.
3.Возможность упадка старого центра мировой экономики и возникновение нового центра в азиатско-тихоокеанском регионе[26].
Несмотря на эти процессы, мы не можем отрицать значение пространственного фактора в международной политике. При этом под пространственным фактором мы понимаем совокупность нескольких аспектов политического, экономического и культурно-исторического. Следует признать, что экономическая составляющая мирового пространства является на сегодняшний день одной из наиболее значимых и оказывает существенное воздействие на прочие пространственные характеристики современного мира.
2.2.Проблемы формирования нового геополитического пространства России
Процесс формирования нового геополитического пространства России идет очень сложно и медленно. Важнейшей проблемой современной России, на наш взгляд, является восстановление на принципиально новой основе распавшихся с началом 90-х годов ХХ века экономических связей с бывшими партнерами по СЭВ. В настоящее время они осуществляются только на основе принципов эффективности и коммерческой выгоды. Кроме того, предстоит приложить огромные усилия для того, чтобы реанимировать хозяйственные и культурные связи со странами СНГ (бывшими республиками Советского Союза) на взаимовыгодной основе. В значительной степени процессу новой интеграции стран СНГ мешает целый ряд факторов, важнейшими из которых являются
— отсутствие практически у всех государств (бывших республик СССР), в том числе у России, ясной геополитической доктрины;
— различное видение политическими и экономическими элитами контуров интеграции;
— «синдром СССР» (возникающий у лидеров некоторых стран даже от мысли, что новое объединение породит новый Союз, где главенствующая роль снова будет принадлежать России);
— необъективная оценка лидерами и экспертами этих стран своего экономического потенциала;
— различный уровень экономического и социального развития, правовой и деловой культуры и др.
Наглядный тому пример «зависший» вопрос интеграции России и Белоруссии.
Союз России и Беларуси уже прошел определенный исторических путь. За это сравнительно недолгое время в жизни обеих стран произошли значительные перемены. Сегодня Россия и Беларусь, как отмечают эксперты,[27] — уже не те государства, которые начинали интеграцию пять лет назад. Основными новыми моментами более тесного сближения наших стран в 2003-2004 гг. являются следующие.
Во-первых, возникла абсолютно новая для России и Беларуси геополитическая обстановка, вызванной присоединением к Евросоюзу и НАТО ряда европейских стран — непосредственных и ближайших соседей наших государств. В Североатлантический союз одна за другой вступают страны бывшего Варшавского Договора Польша, Чехия, Венгрия, Латвия и др. Уже сами названия этих стран помогают представить географическую карту и новую в военном смысле складывающуюся в Европе границу между Атлантическим альянсом и военным союзом стран СНГ.
Во-вторых, подготовка к подписанию новых документов о Союзном государстве происходит в качественно новой внутриполитической обстановке в России и Беларуси. В Белоруссии существует немало партий. Они немногочисленны по составу и почти все являются оппозиционными, выступающими против и осуждающими нынешний курс правительства и президента Беларуси, в том числе по вопросам российско-белорусских отношений. В России у многих политиков также отношение к союзу двух государств отрицательное и они открыто об этом говорят.
В-третьих, принятие новых интеграционных документов продиктовано сложившейся к 2003 г. обстановки с выполнением, а точнее сказать, с невыполнением предыдущих договоренностей. Это подрывает саму идею интеграции, порождает сомнения в дальнейших шагах. В 1997-1998 и 2003 гг. не удалось в полной мере создать единое экономическое пространство, общую транспортную и энергетическую систему, разрешить проблемы в таможенных делах. Мы фактически дошли до черты, когда нужно сказать «да» или «нет» тесному и радикальному сотрудничеству.
Сравнительный анализ экономических моделей России и Белоруссии заставляет любого исследователя задаться непростым вопросом по какому же сценарию возможна конвергенция двух стран в Союзное государство? Вопрос пока остается без ответа, что, по сути, и является главным тормозом интеграции наших стран.
Кризисное состояние процесса конвергенции хозяйственных систем России и Белоруссии повторяет сценарий так называемого цивилизованного развода бывших советских республик в рамках СНГ. Размежевание постсоветского экономического пространства во многом обусловлено, по всей видимости, нежеланием новой России взять на себя роль локомотива и системообразующего ядра, чтобы по-настоящему встать во главе процесса экономической регионализации.
Поскольку на официальном уровне РФ отдает приоритет развитию двусторонних отношений в постсоветском пространстве, она обязана выработать и предложить первому стратегическому партнеру и союзнику такую модель единения, которая оптимально соответствовала бы национальным интересам, как России, так и Белоруссии. Стратегическая цель взаимоприемлемой конвергенции двух стран — создание не на словах, а на деле экономически эффективного и политически жизнеспособного межгосударственного объединения, то есть создание такой модели государственного устройства, при которой ни одна из стран не была бы заинтересована разрушить этот союз, в первую очередь под воздействием внутри- и внешнеполитических причин.
Противники объединения с Россией часто ставят в пример соседей Беларуси — поляков, прибалтов, украинцев они, мол, идут в Европу, а нас, белорусов, ждет только мрачная азиатчина. Несомненно, чистая и цивилизованная Европа, западные инвестиции, перспектива быть принятыми в Европейский союз — это действительно неплохой вариант. Но, к сожалению, для Белоруссии, как пишет Ю.Годин это утопическая мечта, по крайней мере на сегодняшний день. «Будем смотреть правде в глаза цивилизованный мир нам сочувствует, но принимать не хочет. Сами же мы со всеми своими многочисленными проблемами в одиночку справиться не в состоянии. Можно твердо сказать, что в настоящее время единственной страной, заинтересованной в Беларуси, остается только Россия. Оправдана на первый взгляд парадоксальная мысль именно после подписания Союзного договора у нашей страны появился реальный шанс «прорубить окно в Европу». Ведь Россия, по крайней мере ее руководство и значительная часть населения, отнюдь не противопоставляет себя мировой цивилизации…».[28]
Хотелось бы также отметить, что какие бы аргументы не приводили оппоненты Союза России и Белоруссии (а их довольно много), они не могут отрицать очевидного — его создание обеспечило появление благоприятных условий для становления и укрепления этих суверенных государств, способствовало выбору каждым из них собственной модели политического развития, социально-экономических реформ и государственного устройства. Конечно, это не простой период в жизни сообщества. Он показал, что строительство Союза — отнюдь не скорое и не легкое дело. Проявившаяся в новых государствах эйфория независимости породила в некоторых из них стремление к противопоставлению понятий национальной государственности и межгосударственной интеграции. Они рассматривались нередко как несовместимые. Игнорировались традиционно тесные межреспубликанские связи. Их необдуманное свертывание повлекло за собой повсеместный спад производства, снижение жизненного уровня людей.
Нет никаких сомнений, что реальные шаги по сближению России и Белоруссии станут своего рода сигналом для сближения России с другими государствами-членами СНГ, например, с Казахстаном.
Таким образом, Россия имеет большой потенциал и реальные перспективы в отношении развития и укрепления своих геополитических позиций, расширения геополитического пространства. Хотя мы не склонны утверждать, что процесс формирования и реализации новой геополитической доктрины будет стремительным. Многое в нынешних условиях будет зависеть от успешности проводимых в нашей стране социально-экономических реформ, совершенствования законодательного поля и многих других факторов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итог нашим рассуждениям, отметим, что пространственный показатель был и остается главным для выявления степени геополитического влияния современных государств. Сегодня, на наш взгляд, можно говорить о трех устойчивых пространственных образованиях, правда, с разной степенью влияния в мировой политике Соединенные Штаты Америки, Китайская Народная Республика, Республика Индия.
Европейский Союз, несмотря на введение единой валюты и попыток формирования своей Конституции еще не обладает масштабным геополитическим влиянием. ЕС можно обозначить как пространственное образование, находящееся в переходной стадии развития.
СНГ также не обладают государствообразующими признаками (существует только единая территория, но или единой власти, или единого народа, общности).
Этот контекст позволяет говорить о происходящем возрождении Российской «империи», складывающейся на базе Российской Федерации, и о формировании «империи» Европейской.
Объединительные процессы, происходящие на просторах Европы и прежнего Советского Союза, все новые и новые опыты создания надгосударственных органов власти, как и нарастание аналогичных функций в системе ООН, — все это свидетельствует о реальном движении человечества, с одной стороны, к высокоинтегрированному обществу всеобщего процветания, с другой, – к обособлению от «периферии» экономических и политических мировых центров.
Завершая размышления о категории пространства в геополитике, хотелось бы подчеркнуть три актуальных на сегодняшний день вывода.
1.Категория пространство в геополитике имеет свои специфические черты и отличное значение по сравнению с категорией территория. Категория пространство шире, оно включает как территорию государств, так и территорию за пределами государств. Кроме того, пространство включает внешние связи государств как субъектов международной политики и права.
Территория всего лишь часть земного пространства и представляет со-бой необходимое естественное условие существования государства, матери-альную основу жизни организованного в государство общества.
Международная территория — это пространство, на которое не распространяется суверенитет какого-либо государства.
2. С нашей точки зрения под пространственным фактором в международной политике следует понимать совокупность нескольких аспектов политического, экономического и культурно-исторического. Экономическая (но не идеологическая) составляющая мирового пространства является на сегодняшний день одной из наиболее значимых и оказывает существенное воздействие на прочие пространственные характеристики современного мира.
3. Россия имеет большой потенциал и реальные перспективы в отношении развития и укрепления своих геополитических позиций, расширения геополитического пространства. Хотя мы не склонны утверждать, что процесс формирования и реализации новой геополитической доктрины будет стремительным. Многое в нынешних условиях будет зависеть от успешности проводимых в нашей стране социально-экономических реформ, совершенствования законодательного поля и многих других факторов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Конституция Российской Федерации. — М. Юрид.лит., 1993. — 96 с.
2. Конституция (Основной Закон) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики.- М. Советская Россия.- 1991.- 64 с.
3. Конституция (Основной Закон) Российской Федерации — России.- М. Известия, 1992. — 112 с.
4. Федеративный Договор // Российская газета. — 1992 . — 16 мая.
5. Декларация о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР.- 1990.- N 2.- Cт. 22.
6. Декларация о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств — участников СНГ от 15 апреля 1994 года //Бюллетень международных договоров. 1994, июль. № 7. С. 9-10.
7. Декларация прав и свобод человека и гражданина // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. — 1991. — N 52.- Ст. 1865.
8. Закон Российской Федерации об установлении переходного периода по государственно-территориальному разграничению в Российской Федерации // Российская газета. — 1992. — 8 сентября.
9. Бернал Дж. Мир без войны. Пер. с англ. М. Изд. иностранной литературы, 1960.
10. Годин Ю. Союз Белоруссии и России повторяет стратегическую ошибку СНГ. Пять лет двусторонней интеграции — период дальнейшего размежевания союзных стран// Белорусский журнал международного права и международных отношений.-2000.-№ 1.
11. Грач Л.И. Геополитика и современность //Марксизм и современность. 1995. № 2.
12. Дафт Р. Менеджмент.-СПб. Питер, 2002.-832 с.
13. Действующее международное право. В 3 т. Составители Ю.М.Колосов и Э.С.Кривчикова. Т.1. М. изд. Моск. независ. института международн. права, 1996. 864 с. Т.2. М. изд. Моск. независ. института международн. права, 1997. 832 с. Т.3. М. изд. Моск. независ. института международн. права, 1997. 832 с.
14. Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М. Арктогея, 1997.
15. Земельный кодекс и национальная безопасность России. Критический анализ отдельных статей земельного кодекса, принятого Государственной думой в третьем чтении 22 мая 1996 г. /Общ. ред. Ф.Харрисона и Т.Роскошной. Спб. Фонд «Земля и благосостояние общества», 1996.
16. Курс международного права. В 6 т. Т. 2. М. Наука, 1967.
17. Международное право. М. Юрид. лит., 1970.
18. Мировая экономика. Экономика зарубежных стран Учебник /Под ред. В.П.Колесова, М.Н.Осьмовой.-М. Флинта Московский психолого-социальный институт, 2000.- 480 с.
19. Молчанов М.А. Дискуссионные аспекты проблемы «национальный интерес» // Полис 2000.-№ 1.
20. Моро-Дефарж Ф. Введение в геополитику. М. Конкорд. 1996.
21. Пребиш Р. Периферийный капитализм есть ли ему альтернатива? М., 1992.
22. Рузвельт Ф.Д. Беседы у камина /Пер. с англ. А.Шаракшанэ. М. ЛХА “Альманах”, 1995. 266 с.
23. Теория государства и права Курс лекций /Под ред. М.Н.Марченко. М. Зерцало, ТЕИС, 1996.
24. Территория // БСЭ. Т. 54. М. ОГИЗ СССР, 1946.
25. Ушаков Н.А. Международное право основные термины и понятия. Учебное пособие. М. ИГП РАН, 1996.
26. Cardoso F., Faletto E. Dependency and Development in Latin America. Berkeley, 1979.
27. Frank A.G., Gills B.K. The 5,000-Year World-System — An Inter-disciplinary Introduction. // The World System. Five Hundred or Five Thousand? London Routledge, 1993.
28. Huntington S. The Clash of Civilizations? // Foreign Affairs. 1993. Vol. 72. № 3, р.27.
29. Haushofer A. Allgemeine politische Geographie und Geopolitik. Heidelberg. 1951. Bd. 1. S. 16.
30. Menzel U. Das Ende der Dritten Welt und das Scheitern der groЯen Theorien. Frankfurt/M. Suhrkamp, 1992.
31. Trenin, Dmitri. The End of Eurasia. Moscow Carnegie Moscow Center, 2001, P.14.
32. Wallerstein I. The Modern World System II. New York Academic Press, 1980.
33. Wallerstein I. The Modern World System III. San Diego Academic Press, 1989.

[1] Грач Л.И. Геополитика и современность //Марксизм и современность. 1995. № 2. С. 34.

[2] Курс международного права. В 6 т. Т. 2. М. Наука, 1967. С. 58.

[3] Территория // БСЭ. Т. 54. М. ОГИЗ СССР, 1946. С. 178.

[4] Курс международного права. В 6 т. Т. 3. С. 115.

[5] Моро-Дефарж Ф. Введение в геополитику. М. Конкорд. 1996. С. 53.

[6] Грач Л.И. Указ. соч. С. 32.

[7] Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М. Арктогея, 1997. С. 69-73; Моро-Дефарж Ф. Введение в геополитику. С. 60 — 62.

[8] Haushofer A. Allgemeine politische Geographie und Geopolitik. Heidelberg. 1951. Bd. 1. S. 16.

[9] Ушаков Н.А. Международное право основные термины и понятия. Учебное пособие. М. ИГП РАН, 1996. С. 37.

[10] Ушаков Н.А. Международное право основные термины и понятия. С. 37.

[11] Международное право. М. Юрид. лит., 1970, С. 288

[12] Бернал Дж. Мир без войны. Пер. с англ. М. Изд. иностранной литературы, 1960. С. 12.

[13] Теория государства и права Курс лекций /Под ред. М.Н.Марченко. М. Зерцало, ТЕИС, 1996. С. 89-91.

[14] Земельный кодекс и национальная безопасность России. Критический анализ отдельных статей земельного кодекса, принятого Государственной думой в третьем чтении 22 мая 1996 г. /Общ. ред. Ф.Харрисона и Т.Роскошной. Спб. Фонд «Земля и благосостояние общества», 1996. С. 3.

[15] Рузвельт Ф.Д. Беседы у камина /Пер. с англ. А.Шаракшанэ. М. ЛХА “Альманах”, 1995, С. 153.

[16] Мировая экономика. Экономика зарубежных стран Учебник /Под ред. В.П.Колесова, М.Н.Осьмовой.-М. Флинта Московский психолого-социальный институт, 2000.- 480 с. – с.33.

[17] Дафт Р. Менеджмент.-СПб. Питер, 2002.-832 с.- с. 121.

[18] Wallerstein I. The Modern World System II. New York Academic Press, 1980; Wallerstein I. The Modern World System III. San Diego Academic Press, 1989.

[19] Молчанов М.А. Дискуссионные аспекты проблемы «национальный интерес» // Полис 2000.-№ 1.- С.13.

[20] Trenin, Dmitri. The End of Eurasia. Moscow Carnegie Moscow Center, 2001, P.14.

[21] Menzel U. Das Ende der Dritten Welt und das Scheitern der groЯen Theorien. Frankfurt/M. Suhrkamp, 1992.

[22] Пребиш Р. Периферийный капитализм есть ли ему альтернатива? М., 1992.

[23] Cardoso F., Faletto E. Dependency and Development in Latin America. Berkeley, 1979, с. 175.

[24] Там же., с.199.

[25] Huntington S. The Clash of Civilizations? // Foreign Affairs. 1993. Vol. 72. № 3, р.27.

[26] Frank A.G., Gills B.K. The 5,000-Year World-System — An Inter-disciplinary Introduction. // The World System. Five Hundred or Five Thousand? London Routledge, 1993.

[27] Годин Ю. Союз Белоруссии и России повторяет стратегическую ошибку СНГ. Пять лет двусторонней интеграции — период дальнейшего размежевания союзных стран// Белорусский журнал международного права и международных отношений.-2000.-№ 1.

[28] Там же.

BestReferat

BestReferat

Пространство как основная категория геополитики