Ростовские колокола и звоны

Владышевская Т. Ф.
По всей Руси были знамениты звоны Ростова Великого. Колокола его главного Успенского собора сохранились до сего дня вместе с Ростовской звонницей. Ростовские колокола были отлиты в XVII в. по определенному плану, задуманному митрополитом Ростовским Ионой (Сысоевичем). Он правил ростовской епархией без малого 40 лет (1652—1691 гг.) и за годы своего правления сделал немало полезного. Память о митрополите Ионе III сохранилась в колокольном звоне (так называемом Ионинском), а самый большой колокол получил имя Сысой в честь отца митрополита — схимонаха Сысоя.
Кроме того существовали и другие праздничные звоны в Ростове Великом — Акимовский, Егорьевский (по имени правивших митрополитов), особые пасхальные местные звоны, будничные и другие.
В XIX в. в Ростове служил священник Аристарх Израилев, который увлекался музыкальной акустикой и сумел записать ростовские звоны обычными нотами. Изучив акустические свойства ростовских колоколов, в своем очерке, посвященном ростовским звонам, он дает физические и музыкальные характеристики всем колоколам, имеющимся в наборе, указывает способы разных звонов и расстановку колоколов1.
Ростовские колокола отливались по определенному плану, пропорционально по отношению друг к другу Сысой — 2000 пудов (1689 г.), Полиелейный — 1000 пудов (1683 г.), Лебедь — 500 пудов (1682 г.), Баран — 80 пудов (1654 г.), Красный — 30 пудов, Козел — 20 пудов. Из всего строя данного набора существенно выделялся Голодарь — колокол, которым звонили в Великий Пост, откуда и пошло его название. Он весил 171 пуд и 5 фунтов и был отлит намного позже — в 1856 г. Этот колокол издает звук ля-бемоль большой октавы, в то время как все остальные (кроме Козла) звучат в рамках обертонового ряда звука до большой октавы (этот основной для всех нижний тон имеет Сысой).
Анализ музыкальных и акустических данных инструментов этого набора обобщен А. Израилевым в таблице размеров колоколов, их веса, числа колебаний в секунду и тонов звучания. Строение колокольного ансамбля было подчинено одной гармонии и одному обертоновому звукоряду с исходным нижним до. Из этой системы явно выпадают два колокола — Голодарь и Козел.
Ростовская соборная звонница находится на юго-востоке от алтаря главного храма Ростовского Кремля. Она представляет собой одноярусное сооружение вышиной в 10 сажен, а шириной — в 5. Такие вытянутые по горизонтали пропорции колокольни (больше в длину, чем в высоту) позволили расположить все большие колокола на одном ярусе в один ряд Сысой, Полиелейный, Лебедь, Красный, Козел, Голодарь, Зазвонный первый, Баран, Зазвонный второй. Четыре маленьких безымянных колокола также расположены в один ряд вдоль более узкой стены в 5 саженей.
На ростовской звоннице по воскресеньям и большим праздникам в звоне участвовали 5 человек. А. Израилев описал способ расположения звонарей и порядок их действий при звоне
Ионинский звон производится пятью звонарями следующим образом первый и второй звонарь звонят в один самый большой колокол Сысой» (С). Оба они, ставши под сим колоколом, качают язык его в две противоположные стороны и ударяют им в оба края колокола, так что у них выходит 42 удара в минуту. Третий звонарь звонит в один «Полиелейный» колокол (Е). Он ударяет языком также в оба края колокола и наносит удары одновременно с ударами, наносимыми первыми двумя звонарями в «Сысой». Четвертый звонарь прежде звонил в 7 колоколов, а теперь он звонит только в 6 колоколов в «Лебедь» (G), «Красный» (g) и в четыре безымянных колокола. «Козел» же как разбитый выпускается2.
На четвертого и пятого звонарей приходится основная нагрузка, они должны скоординировать звучание больших колоколов с маленькими, они же вызванивают и мелодию с разными ритмами. Как описывает В. Даль, «встарь хорошие звонари ценились и упражнялись красным звоном, распетливались по рукам и ногам, качались на зыбке и звонили согласно в дюжину колоколов»3.
Как же справлялись со своей задачей 4-й и 5-й звонари? Ведь собственно они и вызванивали ростовский Ионинский звон. У Израилева читаем
В «Лебедь» он звонил так язык «Лебедя» притянут близко к одному его краю веревкой, которая другим концом своим привязана к верху железных перил колокольни; у этой веревки, находящейся в натянутом положении, имеется в середине ее довольно длинная петля; в эту петлю вложен одним концом длинный деревянный брус, лежащий другим концом своим на полу колокольни; на этот брус, недалеко от петли, звонарь ставит левую ногу и, прижимая его к низу, ударяет в колокол так, что удары его совпадают с ударами в колокола «Сысой» и «Полиелейный». Далее он «берет в правую руку соединенные веревки от четырех Безымянных колоколов, а в левую — веревку от языка «Красного» колокола «Красный» (g) и первый Безымянный (g), потом во второй Безымянный (f) без «Красного», после сего опять в два колокола «Красный» (g) и третий Безымянный (с1) и еще в один последний Безымянный (d); и таким образом, вместе с ударами в «Лебедь», он ударяет попеременно то в два, то в один колокол в течение всего Ионинского звона.
Пятый звонарь звонит в четыре колокола «Голодарь» (As), «Баран» (е) и два «Зазвонных». Методика звона у пятого приблизительно та же, что и у четвертого звонаря.
А. Израилев, записавший Ионинский звон, предлагает наряду с традиционным звоном, где используется «Голодарь», выходящий за рамки обертонового звукоряда, свой «исправленный» вариант, как это было задумано еще при митрополите Ионе, «красным звоном» в одну гармонию (без As). В старину «красным» назывался согласный подбор колоколов погласицей, гаммой.
Про «Акимовский» звон говорят, что он исполняется «с пересечкой». Действительно, ритм «Акимовского» звона значительно сложнее, чем «Ионинского» здесь четвертый звонарь дробит первую и четвертую доли, а пятый звонарь играет на «Зазвонных» колоколах в два раза быстрее (то есть более мелкими длительностями), чем в «Ионинском» звоне.
В «Егорьевском» звоне главная роль принадлежит пятому звонарю, который из двух «Зазвонных» колоколов вызванивает различно ритмизованные мелодии, интонационно зеркально расположенные по отношению друг к другу первый мотив с опорой на верхний звук, второй — на нижний. Его поддерживает четвертый звонарь, который вызванивает маршевый ритм (у звонарей он часто называется «пересечным»).
Один из распространенных будничных звонов производится одним исполнителем в шесть колоколов, другой (тоже будничный), употребляемый от Фоминой недели до отдания Пасхи, производится пятью колоколами.
А. Израилев в заключении своей работы предлагает исправить все традиционные звоны и приводит свои нотированные варианты «»Ионинский», «Акимовский» и «Егорьевский» (звоны) нельзя назвать правильными по отношению к музыке, потому что здесь в музыкальный аккорд До мажора входят звуки таких колоколов, которые весьма разногласят. Я с своей стороны нахожу необходимым при этих звонах выпустить следующие колокола Голодарь (As), Безыменный девятый (d) и десятый (а1), но с тем, чтобы этот зазвонный заменить «Ясаком» (с)». «Ясак» — колокол, расположенный не на колокольне, а на восточной стене самого храма у окна жертвенника, из которого служитель дает звонарю указание о моменте начала благовеста или звона.
Предложенные А. Израилевым исправленные звоны, конечно, с точки зрения гармонии более естественны, однако, они не так колоритны. Небольшая дисгармоничность не ухудшает звоны, а придает им своеобразие. М. П. Мусоргский, возможно, от ростовских звонов заимствовал великолепие звучания колоколов во второй картине «Бориса Годунова» в сцене венчания на царство.
Используя пример Ростовских звонов, так подробно описанных и переложенных на ноты А. Израилевым, можно подвести некоторые итоги.
На русских звонницах и больших колокольнях звонили по определенным правилам. Прежде всего колокола распределялись по функциям низкие — средние — высокие. Низкие — самые большие, тяжелые, медленные — задают темп звона. Например, два человека, управляющиеся с «Сысоем», вызванивают 42 удара в минуту (при этом ударяют в оба края колокола), а в «Егорьевском» звоне они бьют языком лишь в один из его краев. Следовательно, один удар каждый раз пропускается, в результате чего низкие звуки раздаются в два раза реже (то есть звучит 21 удар в минуту). Низкие колокола создают ритмическую и гармоническую основу всего звучания. В них заключена вся специфика русских колокольных звонов [напомним, что только в России после перехода к языковому способу звукоизвлечения могли быть созданы инструменты-гиганты на Успенской звоннице Московского Кремля сохранились колокола XVII в. «Реут» (1622 г.) весом в 1200 пудов (32 тонны) и «Вседневный» (1652 г., отлитый Емельяном Даниловым) в 998 пудов (13 тонн)].
Средние колокола в Ростовских звонах поручаются четвертому звонарю. Его роль в общем ансамбле двояка в средних регистрах он поддерживает основной ритм низких инструментов, а Безымянными колоколами вызванивает сложную мелодико-ритмическую фигуру из нескольких звуков.
Верхнему регистру колоколов поручена самая звонкая «рассыпчатая» мелодия, которая принадлежит зазвонным колоколам, и она звучит непрерывной трелеобразной линией иногда медленней (как в «Ионинском» звоне), а иногда быстрее и более фигурационно (как в «Егорьевском»). Вместе с тем пятый звонарь, который и создает эту праздничную атмосферу трезвона, поддерживает основную метрическую сетку двумя более низкими колоколами ( «Баран» и «Голодарь»).
Судьба была благосклонна к ростовским колоколам, их не тронули ни войны, ни разруха, ни намеренное истребление церковных ценностей. Иной путь, к сожалению, был уготован прочим шедеврам колокололитейного искусства. Многие из них пострадали уже в Петровскую эпоху.
Петр I объявил об изъятии церковных колоколов во время войны со шведами. Под Нарвой в 1700 г. русские войска утратили большую часть артиллерии. Чтобы возместить потерянные орудия, государь приказал издать указ, в соответствии с которым каждая епархия должна была выделить четвертую часть всех своих колоколов для пополнения запаса металла. Мирные колокола должны были послужить военным целям. Это был один из первых и значительных уронов колокольного дела в России, который впоследствии отозвался тяжелым эхом в годы советской власти, когда колокольни рушились вместе с церквами, а иконы сжигались.
Апофеозом колокололитейного дела в России стал самый большой колокол в ее истории —Царь-колокол, отлитый мастерами Иваном Моториным и его сыном Михаилом в 1735 г. Но из-за повреждений во время пожара он никогда не звонил. Его вес составляет 202 т, высота 6,14 м, диаметр 6,6 м. Вес отколовшегося куска 11,5 т. Русские всегда любили низкие колокола, как они любили и низкие голоса — басы, воплощавшие силу и мужество. При этом они не забывали и о маленьких звонких — колокольчиках зазвонных, поддужных, которые звучали так серебристо и весело, что радовали душу. Объединенные вместе в один подбор, эти колокола способны были выразить все богатство чувств души.
Список литературы
1. Израилев А. Ростовские колокола…
2. Там же. С. 17—18.
3. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. С. 1677.
«