Храм Троицы в Листах

Н.А. Копылова
Проходя по центральным улицам Москвы, мы уже не удивляемся, когда видим на месте еще недавно полуразрушенных строений отреставрированные храмы. Вот и у выхода из метро Сухаревская» за новой чугунной оградой, сияя свежей медью куполов, стоит храм Троицы в Листах. В 1991 году «Московский журнал» писал о нем «Лишь недавно он был передан верующим, и незадолго до Пасхи состоялся чин малого освящения. Храм ожил. В одной из его частей уже идут службы… Огромен духовный вклад в дело его восстановления настоятеля — отца Георгия Мезенцева…»
Помимо отрадного факта возрождения православной жизни, есть, быть может, менее значимый, но тоже знаковый факт восстановления исторического облика города. Об этом в беседе с нашим корреспондентом Надеждой Алексеевной Копыловой рассказывает руководитель архитектурно-реставрационной мастерской № 9 института «Спецпроектреставрация» Олег Игоревич Журин.
Надежда Копылова. В 60-х годах, лет через тридцать после того, как храм был закрыт, И.Л.Богоявленский так описывал его состояние «Колокольня уничтожена, церковь обезглавлена, штукатурка отвалилась, торчат железные трубы… Храм имеет вид бесформенного строения, вроде сарая…» А ведь это центр города, старая Москва, где каждое здание — история…
Олег Журин. Да, я вспоминаю, что в 1972 году, когда судьба меня впервые свела с этим храмом, Троица-бедняжка стояла без глав, с надстроенной трапезной, выломанными окнами, без порталов. Уж конечно, Москвы она не украшала. Люди недоумевали что за чучело на центральной улице? Внутри — промежуточные перекрытия, перегородки — там располагалось семнадцать скульптурных мастерских. В алтаре — остатки старого туалета, полы изрыты ямами для хранения гипса.
Н.К. А ведь церковь как памятник архитектуры и истории не рядовая. Вот что писал о ней П.В.Сытин «При царе Алексее Михайловиче были построены дворы поселенного здесь приказа (полка) стрельцов Василия Пушечникова. Дворов было около 500. В конце века полком командовал Л.П.Сухарев. Стрельцы в 1661 году поставили церковь Троицы в Листах. Название «в Листах» объясняется тем, что жившие вблизи печатники в XVII-XVIII веках кустарным способом изготовляли лубочные картинки, которые, как и гравюры, назывались тогда листами, и продавали их у церкви Троицы, увешивая ее ограду своими произведениями».
О.Ж. Храм очень интересный. Потому ли, что мимо него проходила важная дорога — через Троице-Сергиеву лавру в северные города, — но он всегда был как бы на главной магистрали русской истории. И величие и падения — все он познал.
Есть такая книга «Об избрании на царство Михаила Федоровича», первого царя династии Романовых. Печаталась она при Алексее Михайловиче в 1770-е годы. На одной из миниатюр этой книги изображены события 1613 года Михаил Романов едет венчаться на царство из Костромы по нынешнему проспекту Мира, затем — по Сретенке… Вид — со стороны Мещанской на Земляной город, рядом с которым и стоит наша красавица Троица! А ведь храма еще лет пятьдесят после этого события не существовало. Просто художник изобразил то, что было у него тогда перед глазами…
Миниатюра даже такого крупного знатока, как Петр Дмитриевич Барановский, в заблуждение ввела. Он решил, что храм более древний, чем считалось, — начала, а не второй половины XVII века. Тем более, что стрельцы строили по-дедовски — монументально, с подзакомарными перекрытиями, а не так, как начали строить в их времена огненные храмы на сомкнутых сводах с кокошниками (церковь Покрова в Рубцове, Казанский собор).
Храм святой Троицы сооружался (на месте деревянного) в 1650-1667 годах как приходской, полковой. Дело продвигалось медленно. Отправились в Смоленский поход, отличились там — получили в награду от царя Алексея Михайловича сто или сто двадцать тысяч кирпичей, каждый клеймен двуглавым орлом. Начали строительство — а их угнали в другой поход. Воспользовавшись этим, какой-то предприимчивый ювелир оттяпал у них землю. Но много на себя взял — строительство-то опекали сам царь и патриарх Никон землю стрельцам вернули…
Н.К. Власти храму покровительстовали?
О.Ж. Всегда. Стрельцы ведь помогали Романовым утвердиться на престоле. Подвиги их в Чигиринском походе 1677-1678 годов определили исход русской-турецкой войны. После этого похода в храме возвели обетный придел Покрова Пресвятой Богородицы, освященный в 1680 году. После Азовского низового похода построили колокольню.
Петр I тоже благоволил к храму полк Сухарева сохранил ему верность в период стрелецких бунтов. В 1699 году церковь за заслуги полка была названа ружной…
Не все и не всегда, впрочем, шло гладко. Взять хотя бы момент закладки. Как это было принято, патриарх Никон пожаловал стрельцам храмозданую грамоту — разрешение на строительство, где были указаны габариты, количество приделов… Стрельцы по усердию своему чуток увеличили размеры, но Никон заметил и велел фундаменты разметать, а старосту с семьей за ослушание на десять лет отлучил от церкви (вскоре староста в одном из походов отличился и погиб, и отлучение с семьи сразу сняли).
Кстати, об этом я узнал уже после того, как при изучении нижней части стен и фундамента обнаружил конструктивную неувязку часть стены с внутренней стороны наполовину опиралась не на фундамент, а на арку. Советовался с гидрогеологами — не дренаж ли? с археологами — может быть, какие-нибудь чтимые захоронения? с конструкторами — неизвестный мне способ разгрузки стен? Оказывается, стрельцы, раскинув хозяйственным своим умишком, — не рушить же готовый уже фундамент! — решили и труд свой сберечь, и дозволенные патриархом размеры соблюсти.
Н.К. Храм много раз перестраивался?
О.Ж. Да, архитектурный облик его менялся. Построен он был как соборный монументальный кубический объем, крупные членения, широкие лопатки, массивные барабаны, большие шлемовидные главы. При Петре I сбили закомары, чтобы покрыть храм лещадью (белым камнем) — моду такую Петр привез из-за границы. При Екатерине от лещади отказались, но закомары не восстановили. В 1774 году на средства фабриканта парчи П.В.Колосова перестроили Покровский придел, в конце XVIII века появился второй придел — Иоанна Дамаскина, вскоре переосвященный во имя Алексия митрополита. В это же время снесли старую и построили новую колокольню. Соблюдая указ Екатерины о красных линиях московских улиц, поставили колокольню с неканонической стороны — с востока, чтобы выровнять ею уличный ряд.
В 1857 году стараниями протоиерея Павла Соколова была перестроена трапезная, обновлено внутреннее убранство храма — появились новые иконостасы, стенная роспись, деревянный пол. Эту работу высоко оценил митрополит Московский Филарет, выразив благодарность священнику и художнику А.М.Варламову. В 1878 году церковь сделали теплой, стены облицевали мрамором, вновь украсили живописью. Увеличили по высоте окна и порталы ведь после того как срыли земляной вал, уровень земли вокруг храма поднялся.
Н.К. То есть храм благоденствовал? Перестраивался, когда было необходимо, расширялся…
О.Ж. В общем, да… Его обезобразили в тридцатых годах, когда там разместилось сначала общежитие трамвайщиков, а потом скульптурные мастерские. Но судьба Троице снова улыбнулась. И опять же этому способствовало ее местоположение. Ожидались Олимпийские игры, а Сретенка — центральная оживленная улица…
Мы-то занялись этим храмом, как я уже упоминал, в 1972 году, когда началось строительство станции метро «Колхозная», нынче «Сухаревская». Второй выход планировался прямо под стеной, и когда начали копать, на сводах появились трещины. Мы с П.Д.Барановским, взяв с собой представителя городской инспекции (теперь Управления) по охране памятников культуры, отправились в Троицу. Заставили метростроевцев поставить маяки на всех трещинах, откопать шурф у стены, поскольку культурный слой поднялся уже выше не только фундамента, но и цоколя. Так вот и изучали храм, одновременно пытаясь выселить скульпторов, которые не выезжали до 1978 года.
Потом была гонка. К Олимпиаде мы восстановили внешний вид храма. С трапезной снесли надстроенный этаж, выломали все перекрытия, восстановили своды, надстроили главы, купола, сделали окна на фасадах. Обнаружили калориферное отопление от духовой печи в подвале, сооруженное в прошлом веке. К сожалению, не смогли восстановить, потому что скульпторы основательно попортили его ямами в полу.
После Олимпийских игр все опять замерло. Но потом вдруг появился новый заказчик — эстрадная часть Москонцерта с небезызвестной нынче Бабкиной во главе. Решили устроить в храме концертно-репетиционный зал. И мы начали готовить под него проект, пытаясь ничего не нарушить. В самом здании храма планировали музей и фойе, в трапезной — зал, в крыльце — туалеты. Но, к счастью, Москонцерт так и не смог профинансировать эти работы.
К 1990 году храм приобрел свой первоначальный облик — XVII века…
Н.К. И в таком виде был передан Православной Церкви? Такой он и сейчас?
О.Ж. Нет. Еще одно очень важное дело было сделано только в прошлом году — при финансировании правительством Москвы и непосредственном деятельном участии Управления по реконструкции и развитию уникальных объектов, руководимого Александром Сергеевичем Матросовым благоустройство территории и возведение красивой чугунной ограды. Матросову надо отдать должное, у него есть этакая жилка природного мужика, хозяина — он любит завершенность. Храм ведь был как человек, стоящий по колено в песке. Отметку грунта понизили (работа огромная!), что, кстати, осушило стены и уничтожило грибок, выполнили довольно изящный спуск с одного уровня на другой. Даже сдержанный обычно отец Георгий не удержался «О, это храм!»
Н.К. Олег Игоревич, три десятилетия вы работали, возвращая храму первозданный вид. Все завершено? Вы довольны?
О.Ж. Пока не до конца. Надо обязательно восстановить колокольню. Правда, средств на это до сих пор нет. Колокольня хотя и более поздняя, чем храм (начало XIX века), но классицизм довольно приличный. Несколько контрастирует с древним обликом храма, но по пропорциям не выпадает из общего ансамбля. А главное — она так гармонично встанет на красной линии Сретенки, обозначит угол…
Колокольня украсит и площадь. Раньше это была одна из самых красивых площадей Москвы. А сейчас здесь просто скучное пространство. Кстати, ничего хорошего в конкурсах на воссоздание площади я не встречал. Одно только восстановление Сухаревой башни ничего не даст. Площадь надо уменьшать, собирать, озеленять. Колокольня же богатым своим силуэтом дорисует, сделает насыщенным, живым этот угол площади.
Н.К. Слава Богу, что храм сейчас действующий и ему не грозит снова стать концертным залом или мастерской…
О.Ж. Да, конечно, это замечательно. Я очень люблю его, он необыкновенно красив, он историчен. Но в том, что касается нашей работы, я не всегда согласен с отцом Георгием. Конечно, можно понять обстоятельства, заставляющие настоятеля спешить, выбирать иной раз наиболее короткий путь. Но, мне кажется, он порой недооценивает, какая жемчужина ему досталась. Один или два иконостаса выдержаны в стиле XVII века, а иконостас, который создается сейчас, уже совершенно эклектичный. А цвет! В поисках цвета мы с покойным Михаилом Петровичем Кудрявцевым облазили все, расчищали элементы, брали пробы. Это был полихромный храм, яркий, удивительно красочный. В XVII веке такое любили. Храм радовал взор, а сейчас стоит, как в белом саване. Ему хотя бы два цвета — красный и белый… В трапезной полы мраморные, как в заурядном кафе. А ведь мы нашли подлинные керамические плиты, которые можно органично повторить в размере и фактуре…
Н.К. Я думаю, что все это трудности роста. Главное достигнуто храм возрожден в древнем своем виде и действует. Очевидно, и колокольня будет восстановлена, и площадь приобретет более гармоничные очертания. Прихожане приезжают сюда из самых дальних районов Москвы. Есть воскресная школа. Отец Георгий по необходимости окормляет близлежащую школу и больницу. Патриарх возложил на него еще одну обязанность — организовывать паломнические поездки в Святую Землю… Жизнь храма в его ежедневных трудах и молитвах продолжается.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http //www.testan.ru

«