Неосторожность в праве и ее виды

МОСКОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ

КУРСОВАЯ РАБОТА
на тему
НЕОСТОРОЖНОСТЬ И ЕЕ ВИДЫ»

Студент 2-го курса,
факультет правоведение,
ВЛАСЯН Д.А.

г.Москва, 1997 г.
П Л А Н

1. Формы вины. Виды неосторожной вины.

2. Преступная самонадеянность.

3. Отграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла.

4. Преступная небрежность.

I. Формы вины. Виды неосторожной вины.

Юридическим энциклопедическим словарем дано такое определение понятию вины в уголовном праве — психическое отношение лица к совершенному им преступлению, выражающееся в форме умысла или неосторожности.
Сознание и воля — это элементы психической деятельности человека, совокупность которых образует содержание вины. Находясь в тесном взаимодействии, интеллектуальные и волевые процессы не могут противопоставляться друг другу, всякий интеллектуальный процесс включает и волевые элементы, а волевой в свою очередь включает интеллектуальные. Вместе с тем между сознанием и волей имеется различие. Предметное содержание каждого из них в конкретном преступлении определяется конструкцией состава данного преступления.
Различие в интенсивности и определенности интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике субьекта преступления, лежит в основе деления вины на формы, а в пределах одной и той же формы — на виды. Под формой в философии понимается внутренняя структура связей и взаимодействия элементов, свойств и процессов, образующих предмет или явление, способ существования и выражения содержания и его отдельных модификаций. Форма вины определяется соотношением психических элементов (сознание и воля), образующих содержание вины.
Форма вины — это установленное уголовным законом определенное взаимоотношение (сочетание) элементов сознания и воли совершающего преступление лица, характеризующее его отношение к деянию.
В статьях 8 и 9 Уголовного кодекса Российской Федерации законодатель предусмотрел две формы вины — умысел и неосторожность, и вина реально существует только в определенных законодателем формах и видах, вне их вины быть не может. Этот так называемый «принцип виновной ответственности» один из важнейших принципов уголовного права Российской Федерации нашел свое закрепление в статье 3 УК РФ «уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние».
Как общественно полезная, так и общественно вредная деятельность человека детерминируется его материальными и духовными потребностями, которые и свою очередь порождаются условиями жизни человека. На основании потребностей у человека возникают определенные интересы, на базе которых формируются побуждения, обуславливающие постановку определенных целей. Весь этот психический процесс имеет определенную эмоциональную окраску, происходит под контролем сознания и направляет волей лица, которое, осознав мотив и цели, а также средства их достижения, принимает решение совершить определенные действия (или воздержаться от таковых).
В теории уголовного права по поводу места мотива, цели и эмоции в субьективной стороне преступления нет единства мнений. В большинстве случаев эти компоненты психической деятельности не включается в содержание вины, а рассматривается вместе с виной в качестве самостоятельных элементов субьективной стороны преступления. Защитники этой точки зрения утверждают, что отнесение мотива, цели и эмоций к содержанию вины без достаточных к тому оснований расширяет рамки законодательного определения вины.
Действительно, законодательное определение форм вины (умысла и неосторожности) не содержит прямых указаний на мотив, цель и эмоции, но это совсем не означает, что они не входят в содержание вины. Законодатель,не включив эти компоненты в определение форм вины, исходит из того, что эти компоненты психологической деятельности всегда присущи любому человеческому поведению. Поэтому,определяя формы вины, законодатель в статьях 8 и 9 УК РФ указывает только те обязательные элементы психической деятельности, их взаимодействие между собой и внешним миром, которые необходимы и достаточны для признания наличия вины и без которых невозможна уголовная ответственность. Таким образом, функциональная роль форм вины в системе уголовного права Российской Федерации заключается в определении субьективных оснований уголовной ответственности. Без выяснения мотивов и целей невозможно определить причины и условия, породившие преступления, степень вины, а следовательно индивидуализировать ответственность и наказание лицу, совершившему общественно опасное деяние.
В постановлении Пленума Верховного суда СССР от 18 марта 1963г. «О строгом соблюдении законов при рассмотрении судами уголовных дел» как на недостаток судебной практики указывается на то, что»во многих случаях недостаточно исследуется содержание и направленность умысла, цель и мотивы совершения преступления».
Как указывалось выше, каждая из форм вины слагается из интеллектуальных и волевых элементов психической деятельности. Интеллектуальный элемент — это сознание лицом характера совершаемых действий. Воля заключается в регулировании человеческой деятельности путем принятия в каждом конкретном случае выбора решения совершить определенные действия или воздержаться от них.
Значение вины в уголовном плане велико и многопланово. Вина является субьективным основанием уголовной ответственности. Вина, ее формы, мотив и цель дают возможность разграничить многие преступления, сходные по обьективным признакам. Правильное установление формы и вида вины имеет большое значение для индивидуализации уголовной ответственности и наказания.
В ст. 8 УК РФ дается общее понятие умышленной формы вины и содержится определение двух видов умысла прямого и косвенного. «Преступление признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело общественно опасные последствия и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий». Как видно из этой формулировки, термины «прямой» и «косвенный» умысел в самом законе не употребляются, однако теория уголовного права и судебная практика этими терминами пользуется.
Умысел является наиболее распространенной и представляющей повышенную опасность формой вины, так как умышленное деяние сознательно направленное на причинение вреда обществу, создает большую вероятность причинения этого вреда, чем неосторожное действие. Лицо, совершившее умышленное преступление, также представляет большую опасность. В связи с этим, умышленное преступление при прочих равных условиях влечет более строгое наказание, чем аналогичное преступление, совершенное по неосторожности и правовые последствия также более серьезные судимость за умышленное преступление препятствует передаче лица на поруки, установлены более строгие правила условно — досрочного освобождения от наказания, возможность признания лица особо опасным рецидивистом, амнистия применяется в ограниченном обьеме.
Неосторожность, как было указанно выше, является самостоятельной формой вины. Она рассматривается как менее опасная форма по сравнению с умыслом.
В соответствие со ст. 9 УК РФ «Преступление признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но легкомысленно рассчитывало на их предотвращение, либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть». Хотя неосторожность является менее опасной формой вины по сравнению с умыслом, преступления, совершаемые по неосторожности причиняют значительный вред обществу и имеют относительную распространенность. В условиях НТР и интенсификации труда при неразвитых рыночных отношениях увеличивается число неосторожных преступлений и вопрос борьбы с этими видами преступлений остро стоит на повестке сегодняшнего дня.
Причинение вреда по неосторожности всегда предполагает нарушение определенных правил предосторожности. Неосмотрительное поведение — характерный признак неосторожных преступлений, и состоит в том, что человек не исполняет в служебной деятельности или повседневной жизни требуемых мер предосторожности.
Правила предосторожности складываются в связи с возможностью возникновения вредных последствий от той или иной деятельности человека и ставят задачу предотвратить возможность наступления таких последствий, либо уменьшить вероятность их наступления. Так возник ряд правил обращения согнем. Также складываются и другие правила безопасности в быту, на производстве, при осуществлении профессиональной деятельности.
Преступления, совершаемые по неосторожности многообразны. К неосторожным преступлениям, совершаемым в сфере использования техники относятся нарушение правил безопасности движения и эксплуатации различных видов транспорта, нарушение правил охраны труда, нарушение правил безопасности горных и строительных работ и некоторые другие.
Эти преступления связаны с нарушениями специальных правил, установленных в целях безопасного использования различных технических средств. Такие преступления могут повлечь исключительно тяжкие последствия гибель людей или причинение вреда их здоровью, крупный материальный ущерб, дезорганизацию производства и т. д. К неосторожным преступлениям, совершаемым должностными лицами в сфере управленческой деятельности относится халатность, безхозяйственность, выпуск недоброкачественной продукции, преступления в области охраны природы и некоторые другие.
Эти преступления выражаются в невыполнении или ненадлежащем выполнении должностным лицом своих обязанностей, что причиняет вред интересам общества и граждан.
К неосторожным преступлениям в сфере профессиональной деятельности относятся неоказание помощи больному, нарушение ветеринарных правил и правил установленных для борьбы с болезнями и вредителями и т. п. К неосторожным преступлениям, совершаемым в быту, относятся такие, как, неосторожное тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, неосторожное уничтожение или повреждение государственного, общественного либо личного имущества граждан, повлекшее тяжкие последствия, небрежное хранение огнестрельного оружия, если это повлекло тяжелые последствия.
В УК РСФСР статьи, предусматривающие ответственность за конкретное преступления, совершаемые по неосторожности, помешены в различных главах, в зависимости от обьектов посягательства.
Неосторожные преступления квалифицируются, как правило, по последствиям, а также по способам их причинения, по сфере деятельности, в которой они наступают.
Ненаступление последствий причинивших вред, по общему правилу, исключает ответственность за неосторожное создание опасности причинения вреда.
Законодательное описание неосторожной формы вины (ст. 9 УК) позволяет различать две ее разновидности, отличающиеся по своему психологическому содержанию. Поэтому теория уголовного права и судебная практика выделяют два вида неосторожности. А деление неосторожности на виды впервые закреплено на законодательном уровне в ст. 12 Основ 1991 г.

II. Преступная самонадеянность

Преступление признается совершенным по самонадеянности, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но легкомысленно рассчитывало на их предотвращение.
Преступная самонадеянность по своему интеллектуальному моменту характеризуется тем, что лицо предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своего действия. Часто это связано с сознательным нарушением правил предосторожности (правил безопасности движения на транспорте, правил обращения с оружием, правил пожарной безопасности, правил техники безопасности на производстве и т.д.).
По своему волевому моменту лицо легкомысленно расчитывает на предотвращение общественно опасных последствий, но его расчет не оправдывается, оказывается не соответствующим обьективной обстановке и его возможностям, в результате чего наступают преступные последствия. Наиболее часто вина в виде преступной самонадеянности бывает в автотранспортных преступлениях. Водитель сознательно нарушает правила дорожного движения, понимая, что могут наступить опасные последствия, но считает, что его умение водить машину предотвратит их.
Вот уголовное дело рассмотренное в одном из судов Московской области. Инженер Клименко ехал на своей автомашине «Москвич» по улице районного центра. В ней сидело еще четыре пассажира — родственники Клименко. Впереди навстречу «Москвичу» двигался маршрутный автобус «Икарус» с пассажирами. Клименко, которому надо было повернуть налево, решил, что успеет это сделать до подьезда автобуса. В этот момент заглох двигатель машины и она остановилась прямо на пути автобуса, водитель которого не смог повернуть ни налево, так как навстречу шли другие автомашины, ни направо, там был тротуар и стояли люди. Он стал тормозить, но избежать столкновения не удалось. Автобус сильно ударил в правый бок автомашину и несколько метров протащил ее перед собой. В результате один из пассажиров автомашины погиб, а остальные, включая Клименко, получили тяжелые телесные повреждения. Некоторые пассажиры автобуса, упавшие во время столкновения, также получили травмы. Клименко был осужден по части 2 статьи 211 УК РСФСР. Его вина состояла в преступной самонадеянности. Он понимал, что нарушение правил дорожного движения может привести к столкновению автомашины и автобуса (интеллектуальный момент), однако рассчитывал, что умение управлять «Москвичом» и быстрый поворот дадут ему возможность благополучно проехать (волевой момент). Однако расчет Клименко оказался неосновательным из-за неожиданной остановки работы двигателя, в результате чего наступили общественно опасные последствия.
Преступная самонадеянность, как форма вины, представляет опасность тем, что лицо сознательно нарушает правила предосторожности, хотя и не желает вредных последствий.

III. Отграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла

Неправильное разграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла может повлечь ошибку в установлении формы вины. Различие между ними следует проводить как по интеллектуальному элементу, так и по волевому. Косвенный умысел имеет некоторое сходство с преступной самонадеянностью.
По предвидению можем ли мы различить косвенный умысел и преступную самонадеянность.
Предвидение, согласно теории уголовного права — это отражение в сознании тех событий, которые произойдут, должны или могут произойти в будущем. Поэтому под предвидением общественно опасных последствий следует понимать мысленное представление виновного о том вреде, который причинит его деяние общественным отношениям, поставленным под защиту уголовного закона.
Если выделить интеллектуальный элемент указанных видов вины — предвидение, и сопоставить, то можно сделать вывод о том, что по законодательной формулировке мы не можем отличить косвенный умысел от самонадеянности, и ошибемся. Потому что в словесной формулировке разницы нет, а то что стоит за этим — есть, и отличается это как черное от белого. По характеру предвидения эти две формы сильно отличаются друг от друга. Однако этого нет в кодексе, но это понимание есть в жизни, в здравом смысле, реальности. И таким образом при косвенном умысле предвидение носит конкретный (реальный) характер, а при преступной самонадеянности абстрактный характер.
Таким образом отличие от косвенного умысла, при котором лицо предвидит реальную возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, при самонадеянности возможность наступления последствий субьект предвидит отвлеченно от конкретной ситуации, от есть абстрактно, применительно не к данной, а к другим сходным ситуациям. Он предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят.
По волевому моменту преступная самонадеянность и косвенный умысел также различаются между собой, так как у них разное волевое отношение к последствиям. При косвенном умысле лицо безразлично относится к наступлению общественно опасных последствий, а при преступной самонадеянности сознание и воля лица не безразличны к возможным последствиям совершаемого им деяния, а направлены на их предотвращение. При этом субьект рассчитывает на конкретные, реально существующие обстоятельства, способные противодействовать наступлению преступного результата, например, на свою силу, ловкость, умение, опыт, мастерство, на действия других лиц, сил природы, машин и механизмов, а также на другие определенные обстоятельства. Но расчет оказывается неосновательным, легкомысленным, в результате чего преступного результата избежать не удается.
Так например, С. управлял легковым автомобилем в сильной степени опьянения, не имел прав на управление транспортными средствами по пути следования неоднократно грубо нарушал правила дорожного движения, в результате чего сбил одного пешехода, через некоторое время — другого, а затем автомашина столкнулась со встречной и ударилась о столб электросети. Нескольким гражданам были причинены тяжкие и иные телесные повреждения и нанесен существенный материальный ущерб. Суд квалифицировал действия С. по чч. 1 и 2 ст. 211 УК РСФСР и счел указанное деяние совершенное по неосторожности в форме преступной самонадеянности.
В данном примере суд не исследовал всесторонне все обстоятельства, относящиеся к субьективной стороне преступления, в частности о возможности его совершения с косвенным умыслом, когда лицо не желает причинить общественно опасные последствия, но предвидит и допускает возможность их наступления. Отсутствие желания свидетельствует о безразличном отношении лица к последствиям своего деяния, но оно сознательно допускает их наступления. По данному делу суд первой инстанции не исследовал вопроса о том, что С. был уверен в невозможности наступления общественно опасных последствий, и не обосновал своего вывода об этом. Вышестоящая инстанция обоснованно отметила приговор суда ввиду неисследованности обстоятельств, относящихся к установлению формы вины.
Таким образом правильное установление формы и вида вины необходимо для квалификации содеянного, определение степени вины при индивидуализации наказания, установления круга обстоятельств, подлежащих доказательству, надлежащего воспитательного воздействия приговора на осужденного и иных лиц.

IV. Преступная небрежность

Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо, его совершившее, не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, хотя должно было и могло их предвидеть.
Непредвидение общественно опасных последствий отличает небрежность по интеллектуальному моменту от обоих видов умысла и от самонадеянности. Лицо, как правило, не задумывается над опасным характером своих действий, над тем, что этими действиями нарушаются правила предосторожности. Поэтому мысль о возможных вредных последствиях не возникает в его сознании.
Волевой момент преступной небрежности состоит в том, что виновный хотя и не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий, но должен был и мог предвидеть их наступление, то есть имел обязанность и реальную возможность предотвратить общественно опасные последствия совершаемого им деяния, он не активизирует свои психические силы и способности для ненаступления вредных последствий.
16 декабря 1991 года, вечером, Бубков, находясь в нетрезвом состоянии, на улице у незнакомых ему Воробьева, Голованова А. и Голованова В. попросил закурить. Воробьев ответил, что у него нет сигарет и дал недокуренную сигарету. После этого Бубков взял Воробьева за руку и отвел его в сторону, а Воробьев ударил его в лицо. В ответ Бубков нанес Воробьеву удар кулаком в голову, отчего тот упал на спину, затылком ударился об асфальт и потерял сознание. На следующий день Воробьев был доставлен в больницу, где 27 декабря 1991 года скончался.
Признавая себя виновным в нанесении удара Воробьеву, Бубков утверждал, что он не предвидел возможности причинения потерпевшему тяжких телесных повреждений. Эти доводы осужденного ничем не опровергнуты и обьективно подтверждаются материалами дела, в том числе показания свидетелей Голованова А. и Голованова В., которые находились вместе с Воробьевым и видели происходящие события.
Как видно из материалов дела, в результате нанесенного Бубковым удара Воробьеву, потерпевшему причинен разрыв барабанной перепонки левого уха, что относится к легким телесным повреждениям с кратковременным расстройством здоровья, а тяжкие телесные повреждения в виде трещины затылочной кости, ушиба головного мозга с кровоизлияниями в мягкие ткани затылочной области головы, повлекшие смерть потерпевшего, причинены при падении от удара головой об асфальт.
Бубков был осужден по ст. 106 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за неосторожное убийство в виде преступной небрежности. Он хотя и не предвидел, но нанося удар Воробьеву по голове, должен был предвидеть возможность наступления тяжких последствий (причинение тяжких телесных повреждений, которые могли повлечь смерть Воробьева) и мог их предвидеть.
Для установления того, должно ли было и могло ли лицо предвидеть общественно опасные последствия своего деяния, судебная практика пользуется двумя критериями обьективным и субьективным, которые позволяют отличать неосторожность от субьективного случая или казуса (когда наступившие вредные последствия находятся в причинной связи с деянием лица, но оно не предвидело, не должно было и (или) не могло предвидеть наступление этих последствий).
Обьективный критерий преступной небрежности означает обязанность лица предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий при соблюдении должных для этого лица мер предосторожности. В статье 9 УК РСФСР он выражен словами «должно было предвидеть». Это исходит из профессиональных требований или иных специальных обязанностей лиц, а также из предусмотрительности, основанной на жизненном опыте человека. Если на лице не лежала обязанность предвидеть и предотвратить фактически наступившие общественно опасные последствия, то их наступление не может быть поставлено в вину этому лицу.
Обьективный критерий позволяет установить каким образом должен вести себя любой гражданин в данном конкретном случае, но определяя границы противоправного поведения лица, не может дать ответа на вопрос, была ли реальная возможность у конкретного человека предвидеть наступление общественно опасных последствий. Для этого используется субьективный критерий, который в статье 9 УК РФ выражен словами «могло предвидеть». Он учитывает индивидуальные качества конкретного субьекта и обстановку совершения преступления (жизненный опыт, образование, профессия, внезапная болезнь, сильное переутомление, особые погодные условия и т.д.).
Разграничить умышленную вину с преступной небрежностью значительно легче, чем с преступной самонадеянностью. Тем не менее в судебной практике нередки случаи неправильной квалификации преступлений.
Еще один пример, Верховным Судом РСФСР 5 октября 1990 года работник милиции Коновальчук С.А. осужден по п.п. «б», «г» ст. 102 УК РСФСР он признан виновным в умышленном убийстве совершенном при следующих обстоятельствах.
10 августа 1990 года около 22 часов Коновальчук защел в ресторан, где знакомым П., отмечавшим день рождения, был приглашен к столу. В первом часу ночи участники застолья собрались домой и вышли в вестибюль, но выходная дверь оказалась закрытой. Коновальчук достал из кобуры пистолет, который имел право носить по мере службы и стал делать вид, что собирается сбить выстрелом висевший на двери замок. Находившийся сдесь же П. в шутку сказал, чтобы Коновальчук выстрелил лучше в него и направился в его сторону. В ответ Коновальчук навел на него пистолет и нажал на спусковой крючек. Произошел выстрел, П. было причинено ранение головы, от которого он вскоре умер.
Заместитель Председателя Верховного Суда СССР, находя квалификацию действий Коновальчука неправильной, внес протест в комиссию по уголовным делам Верховного Суда СССР. Рассмотрев дело, судебная Комиссия по уголовным делам Верховного Суда СССР удовлетворила протест по следующим основаниям. Вывод в приговоре о том, что Коновальчук умышленно убил П. не находит достаточного подтверждения в материалах дела, исследовавшихся в судебном заседании.
На предварительном следствии и в судебном заседании осужденный последовательно пояснил, что не намеревался стрелять в вестибюле гостиницы, тем более в своего приятеля, что считал пистолет незаряженным, хотел ради шутки «щелкнуть» курком, когда зарядил пистолет — не помнит. Данных, которые указывали знал о наличии патрона в патроннике в деле не имеется. В какой момент и кем был поставлен на боевой взвод пистолет, также установить не представлялось возможным. Во время застолья Коновальчук после извлечения из пистолета снаряженной обоймы показывал оружие присутствующим, давал его в руки. Из показаний свидетелея Тимина, видевшего все происходящее в вестибюле ресторана, следует, что вынув пистолет из кабуры, Коновальчук не заряжал его. Материалы дела свидетельствуют, что отношения между Коновальчуком и потерпевшим были дружиские. Не возникало у них конфликтов и в день происшествия. Обращения П. к Коновальчуку также не давало повода для конфликта. Таким образом, не установлены какие бы то ни было обстоятельства, которые позволяли сделать вывод, что Коновальчук был настроен против потерпевшего. Более того, из показаний ряда очевидцев, что в вестибюле ресторана царила атмосфера веселья и действия Коновальчука, целившегося в замок, были восприняты как шутка. Судя по поведению потерпевшего, он также воспринял их как неуместную шутку, не представлявшую опасность для окружающих и лично его. Об этом свидетельствует и дружеский тон его обращения к Коновальчуку, целившегося в замок двери. Поведение Коновальчука после выстрела — растерянность, попытка оказать помощь потрепевшему — также свидетельствует, что выстрел явился для него полной неожиданностью. При таких данных следует признать, что Коновальчук грубо нарушил правила обращения с оружием не убедившись в отсутствии патрона в патроннике, направил пистолет в человека, нажал на спусковой крючек. В сложившейся ситуации он должен был и мог предвидеть возможность выстрела, а поэтому его действия следует рассматривать как убийство, совершенное по неосторожности, в результате преступно-небрежного обращения с оружием.
Учитывая изложенное, судебная Комиссия по уголовным делам Верховного Суда СССР переквалифицировала действия Ковальчука с п.п. «б», «г» ст. 102 УК РСФСР на ст. 106 УК РСФСР. Как видно из этого примера, Верховный Суд РСФСР неправильно определил форму вины. Его ошибка заключалась в том, что если при умышленном преступлении лицо предвидит наступление общественно опасных последствий своего деяния, желает этого (прямой умысел) или сознательно допускает (косвенный умысел), то в данном конкретном случае Коновальчук вовсе не предвидел возможности наступления вредных последствий, хотя должен был и мог их предвидеть. Таким образом, уголовная ответственность за преступную небрежность может наступить только тогда, когда будет установлено, что лицо при данных обстоятельствах не только должно было (обьективный критерий), но и могло по своим личным качествам и свойствам (субьективный критерий) предвидеть наступление общественно опасных последствий деяния.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Уголовный кодекс Российской Федерации. -М. Российское право, 1992. -176с.

2. Уголовное право. Общая часть. Учебник для юридических институтов и факультетов. -М. Манускрипт, 1992. -464с.

3. Квашис В.Е. Преступная неосторожность. -Владивосток, 1986.

4. Бюллетень Верховного Суда СССР. -1969. -N1.

5. Бюллетень Верховного Суда СССР. -1985. -N4.

6. Бюллетень Верховного Суда СССР. -1986. -N4.

7. Горбуза А., Сухарев Е. О вменении при умышленной вине обстоятельств, допущенных по неосторожности. -М. Советская юстиция, 1982. -N18.

8. Здравомыслов Б.В., Гельфер М.А. Формы вины и их реализация в уголовном законодательстве. -М. Советская юстиция, 1981. -N15.

9. Кудрявцев В.И. Механизм преступного поведения. -М. 1981.

10. Проект Конституции Российской Федерации. -М. Российская газета, 4 декабря 1993 г.

11. Юридический энциклопедический словарь / Гл.ред.
А.Я.Сухарев; -2-е изд., -М. Сов.энциклопедия, 1987. -528с.
«