Стилеобразующие средства на уровне слова в документах XVII века (на примере жанра Память»)»

Е.Н. Рудозуб, Омский государственный университет, кафедра русского языка
Жанрово-стилевое своеобразие документов XVII века давно привлекает внимание исследователей. Еще в 1950 — 1960-е годы началось описание фразеологии, формул и маркеров делового стиля (О.В. Горшкова, Н.П. Панкратова и др.). Современная стилистическая теория ориентируется на изучение организации языковых средств в рамках стиля, изучение механизма, принципа объединения средств в единую тональность. Ср., например, высказывание Д.Н. Шмелева Каждая из названных разновидностей общелитературного языка характеризуется особой специфической организацией языковых средств, обусловленной ее функциональной направленностью и уже затем некоторым специфическим набором языковых средств» [1].
Выявляя механизм объединения средств в рамках одной тональности, стилистика пользуется понятийным аппаратом прагматики учитывает цели общения, факторы говорящего и адресата. Такие исследования в области исторической стилистики еще только начинаются.
Данная статья посвящена анализу жанра «память» в рамках прагмастилистической теории. Материалом послужили документы, опубликованные в книгах «Памятники деловой письменности XVII века. Владимирский край». М., 1984 (далее Пам. Вл.) и «Памятники южновеликорусского наречия к. 16 — н. 17 вв.» М., 1991 (далее Южн. К. 16 — н. 17).
Предметом изучения данной статьи являются стилеобразующие средства. К ним будем относить все языковые единицы, способные сообщить тексту стилистическую информацию, стилистическое значение, которое может быть двух типов функциональное и экспрессивное. Учитывая особенности языкового употребления XVII века, по-видимому, следует добавить еще и этикетно-стилевое значение (установленные стандарты межличностного общения в данных условиях коммуникации).
А.Н. Качалкин так определяет жанр памяти «документ, представляющий собой распоряжение, предписание старшего по положению лица (и учреждения) на конкретные действия своим подчиненным» [2]. Однако исследованные нами памяти показывают, что данный вид документа является не только предписывающим по своему характеру, но и отчетным (т.е. некоторые памяти представляют собой отчеты в выполненных или невыполненных поручениях). И в этом смысле более верно определение В.И. Даля — «Деловое сообщение, предписание, записка».
Чтобы сделать определение данного жанра более конкретным, надо иметь в виду, что, во-первых, это письмо, а значит, оно имеет конкретную адресованность — автора и адресата, во-вторых, это письмо официальное и, как правило, регулирует отношения по линии «старший — младший». Обычно память, адресованная от старших по статусу лиц или учреждений младшим, является предписывающей по своему характеру, памятью-распоряжением. Память, адресованная от младших лиц или учреждений старшим, является отчетной по своему характеру, памятью-отчетом.
Однако не всегда это разделение является абсолютным, часто документы содержат отчет о некотором действии, явившемся причиной последующиего распоряжения. Но и в этом случае можно говорить о доминанте — отчетном или распорядительном характере документа. Таким образом, память можно определить как вид письма, предназначенный для распоряжений о каком-либо деле или сообщений о состоянии дел по какому-либо вопросу.
Жанр памяти очень неоднороден по своему лингвистическому и экстралингвистическому содержанию, модальности. Необходимость отчетов о поездках с определенной целью («доездах») способствовала выделению особой разновидности памяти, что закрепилось в отдельном реквизите — самоназвании «Доездная память». Тематическая (и, соответственно, языковая) ограниченность разводов (т.е. размежевки земель), строго определенная модальность (четкая фиксация пределов разведенных земель и запрет нарушать размежевку) приводит к появлению «разводных памятей». «Сказная память» вызвана необходимостью зафиксировать сказку — устное распоряжение о наследстве.
1. Памяти-отчеты
Основная интенция памятей-отчетов — констатировать наличие определенного фактора. К числу таких памятей относятся доездные и некоторые из тех, которые никак не фиксируются по самоназваниям.
В зависимости от разновидности памяти-отчета различается и состав стилеобразующих средств. Так, памяти, в которых сообщается, например, о ходе сельскохозяйственных работ («об ужатом и умолоченном овсе», «о высеве ярового хлеба» и т.д.), содержат только лишь стилистические средства функционального значения. Во-первых, это средства денотативного содержания жанра а) обозначение действий И умолотили из нево три четверти с осминою и тот овес всыпан в житницу манастырскую (*1) ; паметь… что у них привезено мнстырского овса… а возили кресяня… (Пам. Вл. 19. Л.8. С. 32) и т.д.; б) обозначение соответствующих предметов и мер объема память, овес, хлеб, гумно, осьмина и т.д. Во-вторых, это средство обозначения данной сферы общения как специфической. Стилевые черты данной сферы констатирующий характер, точность, отвлеченность. Точность реализуется обязательным указанием даты написания документа, имени и местонахождения адресата ( лета 7129 году августа въ 27 де паметь села Сельца старосте Потапу Симонову да целовальнику Самсону Городицкому что… — Пам. Вл. 19. Л. 8. С. 32), а также употреблением многочисленных цифровых показателей.
Отвлеченность, неличный характер, констатация определенного состояния реализуются использованием ПЕРФЕКТНЫХ ПРИЧАСТИЙ (состояние как результат действия) привезено мнстрского овса (Пам. Вл. 19. Л. 8. С. 32); ужато хлеба; умолочено на семена(Пам. Вл. 21. Л. 44. С.33) и т.д.; а также ОТГЛАГОЛЬНЫХ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ а из сотницы умолоту по полуторе чети ржи (Пам. Вл. 23. л. 4. С. 34).
Употребление в памятях-отчетах слов с субъективно-оценочными суффиксами (СОС)( да в житницы же была на осадном дворе два седлишка — Южн. К. 16. — н. 17, 72. Л. 379. С. 87) не в экспрессивном, а только в размерном значении свидетельствует об особом отборе средств выражения в рамках делового языка, здесь существительные с СОС функционируют как «свои».
Доездные памяти композиционно делятся на две части первая содержит обоснование доезда, причину, вторая — собственно отчет о поездке. Поскольку дела, по которым пишутся памяти, могут быть самыми разнообразными, трудно определить, какие слова являются здесь стилеобразующими, за исключением средств, обозначающих действия субъекта текста И я в Хотимской стан ездил… и я сыскивал (Южн. К. 16 — н. 17, 69. Л. 247. С. 84).
Первая часть доезда более стандартизована, поскольку содержит общие для всех доездов основания по гсдрву црву и великого кнзя Михаила Федоровича всеа Руси указу и по наказу и по росписи гсдрвых воевод Семена Гавриловича Коробина да Микиты Василевича Лопухина (инициатор доезда — адресат памяти) ездил володимерской пристав (Пам. Вл. 229. Л. 1. С. 232).
Отмеченные выше слова являются средствами выражения денотативного содержания жанра, они обозначают действия инициатора доезда, автора текста, а также предметы и действия, относящиеся к данной сфере общения.
Доездные памяти содержат также этикетную информацию, средствами выражения которой являются имена существительные с СОС ездил володимирской пристав Ивашко Черкашенин в володимерской уездъ; а доездную память писал володимерской дьячек Ивашко Семенов (Пам.Вл. 229. Л. 1. С. 232). Выражаемая данными средствами экспрессия уничижения является условной, этикетной и отражает характер взаимоотношений автора и адресата, установленный этикетом адресату, безусловно, отводится более высокая роль и это подчеркивается собственным уничижением.
Доездные памяти не исключают также и реальной экспрессии, например, когда, отчитываясь о результатах поездки, автор оценивает события определенным образом и по гсдрву наказу… прикащики и старосты и крестьяня не послушали гсдрвых лошадей и подвод не дали (Пам. Вл. 229. Л. 1. С. 232). Отрицательная оценка действий и их субъектов создается за счет обращения к государеву источнику определенных указаний, которых ослушались данные лица.
2. Памяти-распоряжения
К данному типу памятей следует относить, на наш взгляд, не только те документы, которые представляют собой непосредственные распоряжения высшего лица или инстанции своему подчиненному выполнить определенное деловое поручение, но и такие, которые предписывают строго определенные действия, поведение адресата в будущем вообще. С этой точки зрения разводные и сказные памяти относятся к распоряжениям.
Память-распоряжение состоит из двух частей причины данного распоряжения и собственно распоряжения. Причина — обоснование определенного распоряжения — необходимый компонент различных жанров, имеющих единую коммуникативную и экстракоммуникативную установку — добиться от адресата текста выполнения определенного действия Приказал сын мой духовной Сава Гоголев отцу своему духовному… на ком что взять или кому что отдать (Южн. К. 16 — н. 17, 95. Л. 152. С. 129).
Всякое обоснование содержит указание на более авторитетный источник распоряжения — автора 2, не непосредственного субъекта текста. Ср. автор завещания в сказной памяти, государь = государство в разводной и памяти об обложении крестьян пашней (просто памяти-распоряжения) По гсдрву и црву и великого кнзя Алексея Михайловича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца указу… (Пам. Вл. 233. Л. 1. С. 234).
Анализ показал, что памяти могут содержать все виды стилистической информации. Так, имена упоминаемых в документе лиц крестьянского сословия, не являющихся ни авторами, ни адресатами, употребляются с СОС, что передает этикетно-стилевую информацию И вам бы села Боголюбово старосте Марчку Григорьеву… велеть… села Ославского старосте Лучке Елфимову со крестьяны… пашни пахать (Пам. Вл. 233. Л. 1. С. 234).
Функциональная информация представлена тремя разновидностями 1) денотативной; 2) жанрово-интенционной; 3) выражающей отношение к средствам выражения.
Денотативная информация может включать, во-первых, действия субъектов и исполнителей текста Приказал сын мой духовной — действия автора 2; памяти… к старостам и ко крестьяном впредь ради утвержения посланы (Пам. Вл. 233. Л. 2. С. 234) — действия автора 1, непосредственного исполнителя текста.
Денотативную информацию, во-вторых, передают потенциальные (предписываемые) действия адресатов текста, которых тоже может быть два реальный адресат — непосредственный и потенциальный — опосредованный Приказываю… взять отцу моему духовному по моей души в брата моего у Василья шубу… да приказал на храмы отдать сорак алтын (Южн. К. 16 — н. 17, 95. Л. 152. С. 129 — 130) — действия непосредственного адресата; што им пашни пахать и сена косить и оброков давать и всяких изделей делать… (Пам. Вл. 233. Л. 1. С. 234.) — действия потенциального адресата.
В-третьих, это слова, обозначающие предметы и явления делопроизводственного обихода Данная и Отводная (названия памятей), развод, рубеж, судной целовальник, земской дьячок, пашня, выть и т.д.
Вторая разновидность функциональной информации — жанрово-интенционная. Так, памяти-распоряжения, как и другие документы,имеют установку на отвлеченность изображения предписываемых или описываемых событий действий от их носителей и временной отнесенности, отсюда обилие отглагольных существительных и перфектных причастий, описывающих ситуацию статично Животинново выпуску и прогону к водопою…у них нет; а за тот отвод впредь не вступатца; а в отводной написано (Пам.Вл. 232. Л.1. С. 233).
Другая черта памятей-распоряжений — их императивность, которая выражается ИНФИНИТИВАМИ (более категоричная форма выражения повеления) и ИНФИНИТИВАМИ В СОЧЕТАНИИ С ЧАСТИЦЕЙ БЫ (менее категоричная и более частотная форма выражения повеления) Прикащик Иван Греков велел владеть…; А за тот отвод за рубеж впредь не вступатца и не отымать никоторым обычаем (Пам.Вл. 232. Л.1. С.233); И вам бы велеть с тяглых своих на мнстрь пашни пахать (Пам. Вл. 233. Л.1. С.234). Употребление данных слов обусловлено указанными жанровыми интенциями.
Третье из функциональных значений, реализованных в памятях-распоряжениях, — отношение к способу (средствам) выражения. Средства, реализующие данный тип стилистического значения, не обусловлены действующими жанровыми интенциями, а употребляются в данных текстах в качестве «своих» и являются сигналами особого регистра речи. Так, малый размер описываемого объекта передается не аналитически, а с помощью размерного суффикса А с асин на сухую ель к реке к Могзе до лужку (описание границ развода) — Пам. Вл. 232. Л. 1. С. 233.
Экспрессивная информация представлена только лишь как условная. Во-первых, это этикетная экспрессия А розводную писал земской дьячок Ивашко Ульянов (Пам. Вл. 232. Л. 1. С. 233). Во-вторых, это жанровая экспрессия а за тот отвод за рубеж дрвни Мусорова крестьяном Першке Власову с товарищи впредь не вступаться и не отымать никоторым обычаем (Пам. Вл. 232. Л. 1. С. 233) — усиление запрета, категоризация определенного распоряжения; и хто меня убил и тому бог судья и после меня нет дела моему роду племени и хто взыщет и тот буди проклет (Южн. К. 16 — н. 17, 95. Л. 152. С. 130) — формулы жанрово-экспрессивного запрета на месть.
Так образом, анализ памятей показал, что I. в структуру стилистического содеражания входит А. Этикетно-стилистическое; Б. Функциональное (выражающее специфику сферы общения) 1) денотативное; 2) жанрово-интенционное; 3) выражающее отношение к средствам выражения; В. Экспрессивное 1) условно-экспрессивное (жанрово-стилевая и этикетная экспрессия); 2) реальное экспрессивное. II. Слова, объектитирующие некоторый тип стилистического содержания, могут выражать одновременно и еще несколько стилистических значений (напр., выражать денотативную и жанрово-интенционную информацию развод, покос, денотативную информацию и информацию о способе выражения в данной сфере общения лужок, седлишко. III. Реальная экспрессия в данной разновидности документов практически не встречается, поскольку не предусматривается жанровой интенцией. IV. Жанровая интенция формирует такие стилевые черты памятей, как а) отвлеченность действия от его носителя и временной характеристики; б) констатирующий характер; в) императивность одной из разновидностей данных документов; г) точность передачи смысла. Большинство языковых средств памятей реализуют именно данные типы значения. V. Особых «сигнальных» средств в памятях мало. Это свидетельствует о том, что впечатление о стиле создается не столько этими особыми средствами, сколько всей совокупностью стилистических значений и средств, их реализующих.
*1 Орфография дана в упрощенном виде (Пам. Вл. 230. Л. 45. С. 233).
Список литературы
Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М., 1977. C. 81.
Качалкин А.Н. Жанры русского документа допетровской эпохи Дис…. докт. филол. наук. М., 1990. С. 245.
«