Размышления о русском слове: слово гнило да не исходит из уст ваших

Петрухина. Е. В.
1. Свои размышления о тревожных процессах, которые мы наблюдаем в современном русском языке, я хотела бы начать с сопоставления высказываний двух известных писателей об отношении к слову. Первое высказывание представляет точку зрения лауреата Нобелевской премии, Андре Жида чтобы иметь возможность свободно мыслить, надо иметь гарантию, что написанное не будет иметь последствий для автора.Такую позицию занимают многие современные писатели и журналисты, не только западные, но и российские, именно так понимающие свободу слова – как свободу от ответственности за сказанное. Иное отношение к слову, явленное в русской классической литературе, выразил Н.В. Гоголь «Обращаться со словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку… Опасно шутить писателю со словом. Слово гнило да не исходит из уст ваших!»
О том, что слово обладает огромной энергией, писали и другие наши замечательные соотечественники – философы, писатели, поэты С.Н. Булгаков, П. Флоренский, А.Ф. Лосев, Ф.Тютчев и многие другие.
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,
– И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать
(Ф.Тютчев)
«Только в слове мы общаемся с людьми и природой», в слове «обоснована вся глубочайшая природа социальности во всех бесконечных формах ее проявления». Эти слова А.Ф. Лосева служат эпиграфом к одному из изданий книги Павла Флоренского «Имена», над которой Флоренский не переставал работать и в заключении – в советских концлагерях. Примечательно, что эти концлагеря, в которых жестоко ломались человеческие судьбы и все было направлено на подавление личности, на осквернение души, назывались «исправительно-трудовыми», а один из них носил имя «Свободный» (именно в лагере «Свободный» Павла Флоренского в 1934 г. навестила жена; в 1937 г. величайший философ и мыслитель был расстрелян). При помощи слов пытались скрыть злодейскую реальность и манипулировать сознанием. Что изменилось в наше время? Языковой терроризм, увы, не прекратился, он лишь приобрел новые и более изощренные формы, направленные на сокрытие от нас сущности происходящего.
Анализ современной публицистики и вообще текстов СМИ вскрывает тенденцию к отрыву слова от действительности, стремление к иносказанию, к эвфемизмам (греч. euphemismos < (eu) хорошо + (phemi) говорю), неопределенности. Эвфемизмы маскируют суть явления, часто отрицательного, оказываются для него камуфляжем, делая его вполне респектабельным. Такими эвфемизмами в русском языке часто выступают заимствования, поток которых все увеличивается. Одних только «инговых» существительных (типа кастинг, факторинг, ребрендинг), противоречащих русской морфонологической системе и непонятных «непосвященным», много десятков. Непонятными словами удобно пользоваться, когда надо скрыть суть явления. Так, по мнению ряда социологов, свою отрицательную роль в процессе приватизации в России сыграл неологизм ваучер, прикрывший расхищение государственных богатств. Недостаток ликвидности – из того же ряда, а означает этот псевдонаучный термин очень простую ситуацию … это недостаток денег в банках. Но если все назвать своими именами, то могут возникнуть вопросы – а где, собственно, деньги? Как считает историк Н.В. Стариков, автор целой серии сенсационных исторических и экономических книг (например, «Кризи$. Как это делается». СПб, 2009), для того и нужны непонятные термины, чтобы прикрыть ими суть происходящих событий, «чтобы лишние вопросы не возникали».
Есть, конечно, в нашем обществе, и смелые, ответственные сограждане, авторитетные личности, которые могут публично и обоснованно назвать всё своими именами. Здесь вспоминается доклад Александра Исаевича Солженицына на юбилейном заседании Российской Академии Наук в июне 1999 года. Солженицыну вручали Большую Ломоносовскую медаль Российской Академии Наук, и он выступил с ответной речью, озаглавив ее прямо и недвусмысленно – «Наука в воровском государстве» (текст этого выступления можно прочитать на официальном сайте А.И. Солженицына). Это социально острое продуманное выступление, где всё было названо своими именами. С началом реформ 90-х годов «бес оголтелой коммерции внедрен как верховная идеология».«В атмосфере, когда воровство проросло всю государственную систему», он проник и в высшую школу, которая по-разному на него реагирует. «Время нынешнее не отмечает, не венчает достойных. Однако каждый делающий знает сам, перед совестью, полноту и чистоту совершенного». А.И. Солженицын высказал глубокое убеждение в том, «именно успехи высшей школы становятся сегодня ключом к устоянию или неустоянию всей России как государства. И не только в численности добротно образованных людей, и не только в высоте частно-прикладных знаний, но и в обширности общего кругозора их мировоззрения лишь в такой среде могут вырастать фундаментальные идеи науки». К сожалению, эти слова не были услышаны, о чем свидетельствует и введение в нашей стране ЕГЭ, который, с одной стороны, не способствует созданию богатого кругозора, а с другой – увы, пока не может быть проведен без подлогов и фальсификации в нашей стране, наследнице «выжигающих, истребительных», неискренних, воровских «наших десятилетий».
Как наследство таких десятилетий в жизни России выступают и проникающие в русскую речь и в русский язык жаргонные криминальные словечки, например наехать, мочить, охмурять, валить, вязать, повязанные, прикалывать(ся), прикол, отмазать и т.д. Это отдельные слова, вроде бы они никакой угрозы для русского языка не представляют, но надо помнить, что за словом стоит концепт, фрагмент мировоззрения, и он вторгается вместе со словом в нашу картину мира. Эти слова приносят с собой образ примитивного человека-вещи, а не личности с богатым и неповторимым внутренним миром. А раз это вещь, то с ней можно делать все эти «простые» физические действия, которые называют приведенные глаголы типа мочить, на самом деле страшные действия.
Большой резонанс в СМИ и в обществе имели опубликованные детские анкеты, в которых на вопрос Кем ты хочешь стать?» некоторые ребята отвечали «Киллером. Потому, что денег много». Давно уже проникшее в русский язык слово-диверсант киллер, затемняющее истинную суть профессии наемного убийцы, вполне вписывается в такую картину мира, где жизнь человека-вещи, примитивного механизма, ничего не стоит. Поток заимствований из английского языка, потеснивших русские слова, а также заимствования из криминального жаргона – это эффективный способ скрыть реальность. Мы легко поддаемся на это, так как в современном обществе ощутимо явное стремление уйти от действительности – в развлечения, игру, в мечтания и фантазии. Такое стремление чувствуется и в так называемом ОРФО-арт (тоже эвфемизм), т.е. в письменной коммуникации сообщества «продвинутых» пользователей Интернета, которые «абычьно пруцца» от публичного попрания всех правил орфографии и дозволенного печатного сквернословия, от «миравова ризананза» их «творчества», с научной точки зрения изучаемого взрослыми дяденьками и тетеньками. А уж когда этот новояз проникает в современную литературу, то … усиливается роль «мира аномального», с его «переизбытком неумных, неостроумных и т.п., невыносимо монотонных штампов-паразитов» (В.П. Григорьев. Перевертень нормы норма>мрон в поэтическом языке (ПЯ) // Русский язык сегодня. Проблемы языковой нормы. М., 2006).
Говоря об ответственности за каждое слово, об энергии слова, я не могу не сказать о том, что меня очень беспокоит – о распространении в российском обществе сквернословия, особенно среди молодежи. Слышу мат на улицах Москвы, Петербурга, Подмосковья, слышала даже в стенах университета. Мат часто называют нецензурной, ненормативной, непечатной, обсценной лексикой. При нашем отношении к цензуре и запрещающей норме эта запретная лексика может даже вызывать интерес и ассоциации с удалью и смелостью, которая не боится никаких запретов. Латинский термин обсценная лексика более точен – от лат. obscenus — ‘отвратительный, непристойный, неприличный, зазорный’. Да кто ж знает точное значение этого латинского термина? Без прикрас суть матерщины передает издревле известное слово сквернословие, образованное от лексемы скверна. Скверна в Словаре живого великорусского языка Владимира Даля толкуется как ‘мерзость, гадость, пакость, все гнусное, противное, отвратительное, непотребное, что мерзит плотски и духовно; нечистота, грязь и гниль, тление, мертвечина…; смрад; вонь; непотребство, разврат, нравственное растление; все богопротивное’. Как же уберечься от этой скверны? Только так Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе… А блуд и всякая нечистота не должны даже именоваться у вас (Послание апостола Павла к ефесянам 4 29; 5 3).
В последние годы в прессе и в Интернете появилось много материалов, свидетельствующих о пагубном воздействии сквернословия на живые организмы, человеческие гены и психику (см. о биологических и медицинских исследованиях Красноярского центра медицинских технологий при Сибирском отделении наук и др.). Растения, политые «обруганной» водой, болеют, не давая плодов, даже гибнут. Скверна привычных бранных слов, как болезнь, поражает психику человека и, возможно, даже влияет на его генетический код. А сквернословие на страницах книг, журналов и интернет-изданий – это уже самая настоящая эпидемия, распространение болезни. Фиксирующий же бранную лексику словарь (подчеркнем, что таких коммерчески выгодных словарей немало), без четких оценивающих и рекомендательных лингвистических помет, представляется чем-то вроде пробирок с вирусами, причем плохо хранящихся.
2. Как же русский язык выживает и сохраняется в таких острых эпидемических условиях? Думается, за счет уравновешивания бурной жаргонной и иноязычной стихии книжно-литературными категориями и лексическими группами высокого стиля, неутраченным в современном русском языке наследием взаимодействия с церковнославянским языком – наследием высокого стиля, которое неподвластно никаким «понижающим» влияниям. Это богатство – мощнейшее средство оздоровления загрязненной среды современной русской духовной и языковой культуры. В качестве примера современных текстов высокого стиля, врачующих и русский язык, и томящуюся душу растерянного «носителя русского языка» приведу несколько отрывков из духовной публицистики, к сожалению, неизвестной российским школьникам и студентам. В отрывках речь идет о браке и семье, которая тоже требует оздоровления и поддержки. Первый блок отрывков из статьи Сергея Сергеевича Аверинцева «Брак и семья несвоевременный опыт христианского взгляда на вещи» «…Слова апостола Павла … о браке «Будут двое во едину плоть», — обескураживающая, неожиданная точность этих слов стала мне окончательно ясна, кажется, только после моей серебряной свадьбы. Не казенная «ячейка общества». Не романтический «союз сердец». Единая плоть. … Благословенная трудность семьи – в том, что это место, где каждый из нас неслыханно близко подходит к самому важному персонажу нашей жизни — к Другому. … Ох, этот другой — он же, по словам Евангелия, Ближний! …Вне Другого нет спасения; христианский путь к Богу — через Ближнего. … Мужчина и женщина, создающие новую семью, должны прийти непременно из двух разных семей, с неизбежным различием в навыках и привычках, в том, что само собой разумеется — и заново привыкать к перепадам, к чуть-чуть иному значению для элементарнейших жестов, слов, интонаций. Вот чему предстоит стать единой плотью». Второй текст о том же из беседы митрополита Антония Сурожского «Любовь – удивительное чувство, но оно не только чувство, оно – состояние всего существа. Любовь начинается в тот момент, когда я вижу перед собой человека и прозреваю его глубины, когда вдруг я вижу его сущность. <…> Тайна любви к человеку начинается в тот момент, когда мы на него смотрим без желания им обладать, без желания над ним властвовать, без желания каким бы то ни было образом воспользоваться его дарами или его личностью, – только глядим и изумляемся той красоте, что нам открылась. <…> И в браке… благодаря взаимной вере и взаимной любви, два человека перерастают всякую рознь и делаются единым существом, одной личностью в двух лицах. Это является одновременно полнотой брака душевно-духовно-телесного и полнотой целомудрия, когда два человека друг ко другу относятся как к святыне и все свои отношения, включая и телесные, превращают в таинство, в нечто превосходящее землю и возносящее в вечность».
В заключение выскажу твердую убежденность, что именно на высшем духовном уровне языка формулируются основополагающие нравственные понятия, сохраняющие наше сознание и жизнь от разрушения, высокие понятия, которые в упрощенном виде преломляются на всех других уровнях вплоть до бытового и влияют на нашу жизнь во всем богатстве ее проявления. Задача филологов и учителей-практиков приблизить к нашим детям русскую духовную литературу, научить понимать ее, напитать речь молодых живительными высокими словами.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http //www.portal-slovo.ru/

«