Идеал прекрасного в народной педагогике

Введение
Сегодня возникает мощное движение прогрессивных сил общества за возрождение всеобщей духовности, нравственности, культурных национальных ценностей и, в частности, традицион­ной культуры воспитания.
Традиция (от латинского слова — передача) обозначает элементы социального и куль­турного наследия, передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся в определенных обществах, классах и социаль­ных группах в течение длительного времени. В качестве тради­ции выступают определенные общественные установления, не­писаные законы, нормы поведения, ценности, идеи, обычаи, об­ряды, порядки и т.д.
Традиция — понятие весьма объемное, охватывает самые разнообразные явления жизни, обычаи, обряды народов. Частным ее проявлением, в широком смысле, можно считать обычай.
Обычай — это стереотипный способ поведения человека, ко­торый в определенном обществе или социальной группе является привычным для их членов. Обычаи по своей сути больше отно­сятся к определенному этносу, потому и имеют национальную специфику, которая характеризует этнос с разных аспектов — с точки зрения миропонимания, мировосприятия, оценки вещей и явлений, взаимопонимания людей, психологии и морали. По­скольку оценки и миропонимания могут меняться с течением времени под влиянием различных обстоятельств и условий, закономерным оказывается возможность изменения обычаев народа.
Народная педагогика — это совокупность педагогических идей и воспитательного опыта, выработанных народными массами на протяжении всей своей истории и отложившихся в устном народном творчестве, традициях, обычаях, обрядах, играх, этнографических и исторических материалах. Идеи и опыт народной педагогики и сегодня бытуют в семьях, в аулах и сёлах, используются в практике учебно-воспитательной работы школ, в педагогической пропаганде среди населения. Однако в целом учителя слабо подготовлены теоретически и методически по дан­ному вопросу и процесс использования ими народных идей и опыта воспитания идёт стихийно, бессистемно. Определенная часть непра­вильно считает, что в современных условиях, в период бурной интернационализации, национальные традиции отмирают и не играют большой роли, воспитательное значение их невелико. Основная при­чина такого отношения к проблеме заключается в том, что эти педа­гоги сами слабо разбираются в народной педагогике, в ее положи­тельном и отрицательном проявлении.
Для того, чтобы общественное воспитание могло регулировать влияние такого важного фактора социальной среды, как националь­ные традиции, нужна глубокая теоретическая и практическая подго­товка будущих и настоящих воспитателей и учителей.
Огромна роль народа в создании всех ценностей духовной культуры, которыми располагает человечество. Особенно велика роль народных масс в возникновении и развитии педагогической культуры. Воспитание осуществлялось на ранних ступенях раз­вития человечества. Вначале оно происходило в процессе всей жизнедеятельности человека, в процессе труда. «Сопровождая матерей и отцов на рыбную ловлю, на сбор кореньев и ягод, дети непосредственно приобретали опыт подобной деятельности ,который дополнялся соответствующим воспитанием». Применение примитивных орудий труда, а затем усложняющееся сознательное изготовление их, повлекли за собой необходимость пе­редачи трудовых знаний, умений и опыта подрастающим поколе­ниям. В дальнейшем, в связи с развитием производительных сил и обогащением трудового опыта людей, усложняется и воспита­ние. Оно становится многосторонним и полномерным. В связи с этим возникает необходимость накопления и передачи из поко­ления в поколение опыта воспитания детей. Так зародилась и развивалась педагогическая мысль народа.
Народная педагогика обогащала педагогическую науку и, в свою очередь, сама обогащалась. Особенно высоко идеи и опыт народного воспитания оценены в педагогической теории велико­го русского педагога К.Д. Ушинского. Великий русский педагог высоко ценил огромный воспитательный опыт народа, считал невозможным проводить общественное воспитание без учета на­родности.

1. Идеал прекрасного в народной педагогике
В народной педагогике сложился эстетический идеал, опре­деляющий основное содержание эстетического воспитания моло­дого поколения. Этот идеал представляет собой обобщенный об­раз, воплощающий понятие красоты, прекрасного. Под прекрасным в ши­роком смысле народ понимал жизнь в ее непрерывном развитии, движении к прогрессу. Черты прекрасного народ видел в явлени­ях природы, семейной и общественной жизни, общении, труде, художественных ремеслах, выразительных звуках (музыке), ор­ганизованных движениях человеческого тела (пластика, танцы), художественном слове. Вместе с тем в понятие прекрасного включалась творческая деятельность людей, направленная на ос­воение и преобразование действительности по законам красоты. Понятие прекрасного содержало в себе отрицание безобразного, некрасивого — того, что противоречило представлениям о красоте и достоинстве человека, что мешало утверждению нового, про­грессивного и приводило к эстетизации уродливого. Сферой про­явления и источником прекрасного народ считал, прежде всего, красоту жилища, вещей, одежды, украшения. Эстетическая направленность быта проявлялась в композиции, архитектуре бытовых строений. Учитывалась специфика селения, расположения жилищных и иных построек, интерьер жилища обусловливался необходимостью создания лучших условий для жизнедеятельности семьи.
Эстетика жилого помещения, двора, быта в целом благоприятно воздействовало на стороны воспитания детей. Эстетика труда понималась как дружная и продуктивная работа семьи, общины, как красота процесса труда и его результатов.
Красоту труда народ видел в высокой культуре работы, в умении выполнять ее быстро, точно, в подлинно человеческих отношениях, необходимых для коллективной деятельности. По красоте результатов труда люди судили о красоте человеческой покажи, что ты сделал, и я скажу кто ты. Прекрасным считался труд честный, добровольный и свободный, озаренный пытливой мыслью, имевшей нравственное основание. На развитие эстетического идеала народа огромное влияние оказывала великая сокровищница прекрасного окружающая природа снежные вершины гор или живописные леса, просторные степи, стремительные горные или спокойные величественные равнинные реки, многообразие красок, чистота и прозрачность воздуха. Прекрасное в природе понималось как высшая абсолютная красота. Природа воспевалась народом, выдавала эмоциональный подъем, вдохновляла на труд, добрые дела и поступки родители, взрослые показывали образцы заботливого отношения любви к природе.
На основе многовекового опыта народ вырабатывал идеал прекрасного в поведении, общении. Его фундамент составляли общечеловеческие понятия добра, коллективизма и индивидуа­лизма. Эстетика общения включала требования культуры речи, движений, проявления вежливости, такта, чувства собственного достоинства и др.
Идеал прекрасного включал физическую красоту человека. Она понималась как единство формы и содержания и включала признание, высокую оценку внешней красоты (специфической женской и мужской).
Весьма обширной сферой проявления прекрасного являлись различные виды и жанры искусства, в том числе хореография, живопись, музыка, литературное творчество. Как и другие произ­ведения устного народного творчества, песня несла огромный воспитательный заряд. Она выражала самосознание народа, спо­собствовала развитию у молодежи миропонимания, приобщала ее к культурным ценностям народа. Оригинальный и меткий язык песни, глубина мысли, вокальная интонация и в наши дни высту­пают средством воздействия не только на рассудок, но и на чув­ства детей, что усиливает ее воспитательное воздействие. Песня в то же время есть источник и средство развития творческих способностей.
Эстетическое воспитание ребенка начинается с ран­них лет. Первое, с чем осмысленно знакомится ребенок, — это голос матери. Колыбельные песни — это первые шаги приобщения ребенка к музыкальной культуре и художественному слову. В колыбельных был заложен глубинный смысл и обереговая функция, ведь слову над колыбелью придавали значение заклинания.
В наши дни доказана важность музыкальной терапии не только для взрослых, но и для детей в чреве матери… с двухмесячного возраста. Эстетическое воспитание ма­лышей колыбельными песнями очевидно.
По мере взросления ребенок, вращаясь среди взрос­лых, постоянно слышал ласковые слова. Например, в русской семье это были либо ласкательные имена (Ваню­ша, Илюша, Машенька, Катенька), либо нежные прила­гательные («дорогой», «родной», «пригоженький»,«не­наглядный»), либо ласкательные существительные («золотцо», «крошечка»). Даже лексика песен, с которыми дети знакомятся с малых лет, изобилует словосочетаниями типа «серенький хвостик», «Красная Шапочка», «серенький волчок».
Национальная одежда всегда отличается изяществом, простотой и изысканным сочетанием красок. Удивитель­но, но факт изучая национальный костюм, нетрудно заметить взаимовлияние культур. Например, в одежде кубанских казаков немало деталей костюма горца (папа­ха, кинжал, бурка, черкесска, кушак, кубанка). Даже сочетание преобладающих красок у казаков-кубанцев бли­же к горскому (черный + красный), чем к запорожскому или донскому (синий + красный).
Образ жилища всех народов отражал не только его основное функциональное назначение, но и художествен­ный вкус. В зависимости от традиционных материалов использовались и соответствующие средства его эстети­зации. У русских, татар, башкир деревянные избы укра­шались резьбой, южно-украинские хаты и кумыкские сакли тщательно белились известью, жилища горных аулов украшались резьбой по камню. Особое место в эс­тетизации среды обитания отводилось художественному образу культовых зданий. Христианские церкви, ислам­ские мечети, еврейские синагоги, буддийские дацаны возводились па возвышенных местах и были в селениях не только архитектурной доминантой, но и главным ху­дожественным украшением. Особое место в архитектуре занимают мавзолеи и кладбища. «Городки мертвых» в Чечне, Ингушетии и Осетии, мавзолеи в Средней Азии и на Южном Урале, сооружения похоронного ритуала в Калмыкии и Бурятии восхищают нас величественностью, строгой простотой форм, рациональностью и заставляют лишний раз задуматься о бренности и быстротечности бытия.
Эстетический вкус народа формировался и в органи­зации пространственной среды обитания. Достаточно вспомнить великолепные дворики мусульманских мече­тей и духовных школ (медресе), украшенные деревьями, цветниками и фонтанами; дворы русских монастырей; главные площади казачьих станиц (майданы). Дворовые территории у большинства славянских и кавказских на­родов отличаются строгой иерархией построек, обеспе­чивающих комфорт не только семьи, но и домашних животных.
Даже предметы число утилитарного назначения — чашки, ложки, ножи — были у всех народов средствами эстетического воспитания. Мировую известность полу­чили изделия дагестанских чеканщиков, русской Хох­ломы и других художественных промыслов. Производ­ство художественных изделий (в т. ч. и ковроткачество) было таким масштабным, что можно смело говорит о художественном влиянии его на развитие молодежи.
2. Идеал красоты у горцев Северного Кавказа
Содержание нравственно-эстетического воспитания в народной педа­гогике горцев Северного Кавказа основывалось на положениях горской этики. Оно отражало требования и специфику формирования нравствен­но целостной личности, которая строит свою деятельность в соответствии с нормами красоты. Наиболее полно содержание такого воспитания на­шло отражение в народном идеале горца. Эстетический иде­ал горцев есть составная часть идеала совершенного человека, который, по представлениям горцев должен быть умным и сильным, подвижным, работоспособным и выносливым, умеющим преодолевать все трудности трудовой и боевой жизни. Горец должен был быть мужественным, про­являть в нужный момент силу воли, презрение к смерти и воинскую доб­лесть, непримиримость к врагу, глубоко почитать и выполнять заветы дружбы, обладать чувством собственного достоинства и уметь ценить прекрасное, иметь самолюбие и гордость, не позволять никому оскорб­лять честь семьи, рода. Как показал Г.Н. Волков, идеалы воспитания предписывали быть гостеприимными, хлебосольными и трудолюбивыми; уметь слагать и читать стихи, быть красноречивыми, уметь поддерживать беседу так, чтобы окружающим было приятно слушать[2,51].
В представлениях народов Адыгеи, Кабардино — Балкарии и Карачаево-Черкесии совершенный мужчина выглядит следующим образом. Исход­ным в его облике являются ум и физические качества, но определяющи­ми — его жизнедеятельность — нравственно- эстетические качества. Каж­дая горская семья ставила перед собой цель, воспитать из сына настояще­го мужчину — джигита.
Анализ фольклора, этнографических материалов, исторических доку­ментов позволяет представить обобщенный образ идеального горского мужчины, которого называют джигитом. В образе джигита воплощены вековечные чаяния народа о совершенном человеке, которому присущи ум и трудолюбие, храбрость, отвага, честность, верность и др. Мужчина — добытчик, кормилец, хозяин. Его авторитет в семье непререкаем. Посло­вица Хороший сын-памятник отцу» обязывала родителя быть образцом прежде всего для своего сына. Большим укором звучали слова «Ты позо­ришь имя отца, семьи, рода». Старики — аксакалы и сегодня не спраши­вают у молодого человека имя, а спрашивают имя отца и деда, по кото­рым судят о роде из которого вышел человек. Когда наступала пора взросления, родители дарили подростку памятные вещи, оставшиеся от деда, прадеда. Чтобы оправдать имя настоящего джигита, молодой чело­век должен быть не только смелым, но и великодушным, добрым, но бес­пощадным к врагам. Жизнь с ее множеством испытаний давала основа­ние заключить, обладает ли человек этими качествами, достоин ли он но­сить титул джигита. Горцы возлагали на джигита высокую миссию — быть народным заступником. Народ любил своих джигитов, нуждался в них, как земля в долгожданном дожде. Об этом говорят пословицы и поговорки. Вот пример «Родится джигит — счастье для села, польет дождь — счастье для земли». В пожеланиях новорожденному мальчику старшие выражали мечту видеть его в будущем джигитом, защитником своего народа. В карачаево-балкарской сказке «Джигит джаш» (мужественный парень) пока­зан народный обычай посвящения в джигиты. Этот обычай являлся сво­его рода смотром физической силы, военно — спортивной подготовки в том числе джигитовки. Джигитовки для молодых горцев являлись настоящим общественным экзаменом, устраиваемым для них неподкупным экзаме­натором ~ народом. Для проведения джигитовки заранее выбиралось ме­сто, маршрут для всадника, готовились подарки победителям. Если джи­гитовка проводилась на праздничных торжествах, то призы готовили де­вушки. Подарки готовились с особой тщательностью, так как по ним лю­ди могли судить об умении будущих невест рукодельничать. Для джиги­тов проводились физические состязания, куда непременно входила на­циональная борьба «тутуш». Нередко взрослые становились восторжен­ными зрителями поединка между юношами — борцами, испытывавшими свои силы под бодрящие возгласы взрослых. Наблюдателями спортивных соревнований являлись и дети. Они были в центре внимания старших, руководивших формированием в них всех качеств, присущих настояще­му джигиту. Не случайно в некоторых горских сказках приводятся факты, свидетельствующие о том, что мальчики оказывались лучшими стрелка­ми, наездниками (сказки «Аллахберди», «Батыр джашчыкъ») и др.
Для кавказского мужчины самым большим позором считалось про­слыть трусливым человеком. Народ осуждал людей, проявлявших тру­сость.
В жизни горского общества женщина занимала особое положение. Это отмечали многие ученые, путешественники побывавшие на Северном Кавказе.
Английский путешественник Эдмонд Спенсер в 1830 году говорил о горцах «Храбрые рыцари прежних времен никогда не оказывали более уважительной галантности к прекрасному полу, чем эти простые горцы»[1,23].
Дж. А. Лонгворт, проживший год среди причерноморских адыгов и наблюдавший их быт, обычаи, традиции, писал «Их отношение в целом к женщинам, каким резким и властным оно не могло показаться, не лишено галантности и придает их манерам налет рыцарства. На празднествах у молодых людей бытует обычай, поднимая вазу с бузой, с тостом в честь избранницы сердца, разрядить в воздух ружье или пистолет. Вызов не­медленно принимается теми, у кого есть заряд пороха…. Чтобы в той же манере подчеркнуть превосходство их собственных пассии»[1,120]. Красотой и грацией горянок восхищался шотландец П.Г. Брус, прини­мавший участие в Персидском походе Петра 1 в 1722г. Спустя много лет он вспоминал о горянках » Женщины удивительно хорошо сложены, с чрезвычайно тонкими чертами лица, гладкой светлой кожей, и с прекрас­ными черными глазами, которые, вместе с их черными волосами, прида­ют им очень красивый вид. Все это, вместе взятое, с их красивыми, всегда открытыми лицами, и их хорошее расположение духа и приятная непри­нужденность в разговоре делают их очень желанными, несмотря на все это, они слывут очень целомудренными [1,149]
Высокий идеал женщины- горянки воплощался в жизнь. Существуют многочисленные сведения европейских и русских авторов о духовно-нравственной красоте, целомудренности, скромности и уме горянки. В частности, на протяжении двух столетий писателей, критиков и литерату­роведов интересует прекрасная и трагическая судьба черкешенки Айшет, ставшей классиком французской литературы. Крупнейший французский критик Сент-Бев писал «Эта черкесская женщина, вышедшая с азиатско­го базара, была привезена во Францию за тем, чтобы построить памятник святости чувственной чистоте»[1,89].
Искусство горянок в рукоделии, умение создавать прекрасное в быту отмечали многие видные деятели науки, искусства. Так, барон Е. Вайден-баум, находившийся три года в плену у горцев, писал в своих воспомина­ниях «Черкешенки отличаются замечательным искусством в женских работах скорее изорвется материя, чем шов, сделанный их рукой; сереб­ряный галун их работы неподражаем. Во всем, что они приготовляют, обнаруживается хороший вкус и отличное практическое приспособле­ние»[1,255].
Анализ источников свидетельствует о том, что женщина-горянка была прославлена не только в горском обществе, но и получила всемирное признание, В то же время нельзя не согласиться с утверждением ряда ав­торов о том, что «у всех народов на всем протяжении их исторического развития — от первобытно общинного строя до позднего капитализма -«хозяевами жизни» были мужчины. Горцы, не составляли в этом отно­шении исключения. В семье и обществе, в хозяйственной жизни и управ­лении, в судопроизводстве и отправлении религиозного культа главенст­вующую роль у них играли именно мужчины. Лидирующее положение мужчин определялось природой и социальными ролями мужчин и женщин, их специфическими обязанностями в жизни мужчина — защитник и добытчик, женщина — хранительница очага и продолжательница рода. Такое распределение функций лишало женщину экономической, юриди­ческой, бытовой самостоятельности, ставило ее в зависимость от мужчи­ны, который владел основными орудиями труда.
Характеристика эстетического идеала женщины — горянки в эпических произведениях имеет свои особенности. Заметим, прежде всего то, что героини горского фольклора необыкновенно красивы. Порт­ретная характеристика героинь является одним из приемов художествен­ного словесного искусства, используемого для раскрытия глубины идеала женщины. Образ героинь воссоздается на основе раскрытия их всесто­ронней деятельности, направленной на благо людям. Высоко нра­вственны и прекрасны те героини, поступки которых направлены на ут­верждение жизни, добра, красоты и счастья на земле.
Далее народ высоко ценил роль труда в воспитании детей. Воспитание юной смены осуществлялось не в образовательных учреждениях, а на пастби­ще, в мастерской, на пашне, за рукоделием, в процессе самообслужива­ния детей, т.е. в труде на благо семьи и общества.
Эстетическая сущность труда проявлялась с особой си­лой, когда процесс труда организовывался как система с ярко выражен­ными и взаимодействующими структурными элементами, осуществлялся непрерывно, с учетом возраста детей. Народная педагогика считала, что обучающая и воспитывающая эффективность труда зависит от результа­тов труда, несущего моральное удовлетворение и вызывающего эстетиче­ское наслаждение.
Народ эмпирическим способом, путем проб и ошибок, создал и непре­рывно совершенствовал свою систему трудового воспитания, не послед­нюю роль в которой играл эстетический аспект труда.
Ведущим элементом трудового воспитания выступала цель труда. Она могла быть представлена в нескольких видах как личная или коллектив­ная установка, как конкретное трудовое задание, как стремление лично­сти к приобретению знаний, навыков, способов деятельности, как нравст­венно-эстетическое развитие детей, т.е. формирование моральных ка­честв, умения видеть красоту окружающего мира и создавать ее в труде, проявлять творчество в труде. Все эти элементы как цели воспитания в труде решались в единстве, взаимосвязи.
Народные воспитатели приобщали своих воспитанников к доступным формам труда, к осознанию того, что в обществе любой труд — не только общественная обязанность и долг, но и средство обогащения человека духовно-эстетическими ценностями. Эстетическое отношение детей к труду стимулировалось, активизирова­лось по мере того, как ребенок приобретал сноровку, систему умений, что способствовало его самоутверждению, давало возможность почувство­вать себя ловким, умелым, сильным и полезным. Все это порождало у де­тей ощущение и переживание высшей эстетической радости от самостоя­тельно сотворенной красоты труда.
Народ считал, что труд воспитывает, в том числе нравственно и эстетически, когда ребенок с помощью взрослых органи­зует свою деятельность в соответствии с идеальной моделью или образом трудового процесса. Вот почему народ считал, что прежде, чем поручить молодому человеку какое-либо дело, ему необходимо показать, как нуж­но это делать в идеале. Демонстрировались лучшие образцы работы, приемы творческого отношения к делу. Идеальная сторона труда связы­валась с морально-эстетическими представлениями человека о своей дея­тельности. Только в этом случае они доставляют человеку эстетическое насла­ждение. В народе это осознавали, это и считали, что «Без труда человек не познает радости», «Труд — мать счастья», «Труд — радость жизни» (ка­рачаевские), «Человека ценят по его делам», «Человека украшает труд» — адыгские и др.
Народы Кавказа придавали большое значение эстетическому качеству результатов труда, поэтому что для них предметы быта, орудия труда, постройки, окружающие вещи имели не только потребительскую, но и эсте­тическую ценность. Обучая детей какому-либо ремеслу, повседневной работе взрослые заботились о том, чтобы вещь была сделана удобной, добротной, красивой, т.е. отвечала бы и эстетическим требованиям. У горцев от природы было развито чувство меры, цвета, формы, симметрии. Об этом свидетельствует одежда, украшения, ремесла кавказцев. Несмот­ря на то, что жизнь горских народов была нелегка, все же закон единства труда и красоты проявлялся во всех сферах деятельности. Этот закон имел нравственную направленность красота не отделялась от нравствен­ности.
Во все времена у горцев существовала потребность создавать прекрас­ное в труде. Внешний вид и внутреннее убранство жилища, одежда и ювелирные украшения, ткаческие, плотнические работы, декоративно-прикладное искусство — все это отражало стремление к красоте, гармо­нии. Любовно создавая и по возможности украшая вещи, горцы стара­лись творить по законам красоты. Трудолюбия им было не занимать, а вдохновение они черпали у природы.
Внесению элементов прекрасного в условия трудовой деятельности и в результаты трудовой деятельности способствовали народные трудовые песни, непосредственно связанные с трудовыми циклами, процессами. Они облегчали труд, снимали усталость, улучшали настроение. У карачаево — балкарцев были распространены такие трудовые песни как, «Умай» (песня охотников), «Долай» (песня при сбивании масла), «Эрирей» ( исполнялась при молотьбе) и др. Такие песни были призваны скрашивать долгую и монотонную работу, снимать усталость и развле­кать работающих, способствовать взаимопомощи в труде. Тем самым они выполняли функции нравственного воспитания. Этой задаче служили на­родные трудовые праздники, например, «Сабантой» — в честь окончания полевых работ, «Индыр той» — праздник молотьбы (карач.) и др.
В эстетическом воспитании подрастающего поколе­ния важную роль играли трудовые обряды, обычаи. Благодаря тому, что в них принимало участие множество людей, дети видели как окружающие относились к работе, убеждались, как высоко ценит труд сам народ -труженик.
Таким образом, трудовая деятельность, постепенное привлечение и приучение детей к труду с раннего возраста являлись могучим средством эстетического воспитания.
В основу формирования совершенного человека народная педа­гогика горцев положила воспитание подрастающего поколения в труде. Именно труд у карачаевцев, балкарцев, адыгов, осетин и других народов Северного Кавказа являлся мерилом человеческих ценностей.
Далее содержание эстетического воспитания в народной педа­гогике обусловливалось влиянием уникальных природных условий и жизнедеятельности на духовный мир горцев. Высшие нравственно-эстетические ценности формировались под влиянием воздействия пре­красного в природе. Именно природа Кавказа являлась тем фундаментом, на котором вырабатывалось эстетическое отношение к окружающим лю­дям, труду, быту, искусству. Кавказская природа, отличающаяся красотой и суровостью, щедростью и малоземельем, оказывала облагораживающее влияние на характер людей, их поведение, на образ жизни в целом.
Народы считали землю живым существом, причем существом самым чистым и священным. Может поэтому строжайше запрещалось плевать на землю, выливать на нее кипяток, мусорить. Старшие учили детей относиться к земле с почтеньем, не тревожить, не будить ее, иначе непременно навле­чешь на себя ее проклятье.
Заинтересованное отношение к природе со стороны детей объяснялось тем, что она откры­валась им раньше, чем мир человеческих отношений, сущность прекрас­ного. Народ справедливо считал, что дети острее чувствуют свое единст­во с природой, полнее осознают себя частичкой природы, поэтому она понятна и близка им. Что бы ни делали дети — пасли ли стадо овец, коров или маленьких гусят, ходили в лес в поисках сухих веток или собирали дикие груши, яблоки, ягоды, ночевали с конями в поле или на лугу у ро­мантического костра — все больше они ощущали свою неразрывную связь с природой, с такой загадочной, вечно обновляющейся, вместе с тем род­ной и близкой. Они все больше понимали, что природа для них — вторая мать. Она дает им все необходимое.
Живя в прекрасных природных условиях с раннего детства и испытывая при этом радость, восхищение и гордость, горцы обретали привязанность к родной земле, проявляли любовь к ней. Особое заинтересованное отношение к ней проявлялось у детей, когда они обретали способность любоваться и очаровываться ее красотой. В процессе эстетического переживания дети и взрослые, не­смотря на то, что были людьми сдержанными, самозабвенно и глубоко отдавались этому удивительному состоянию восторга и благоговейного умиления. Эстетическое отношение детей и взрослых к природе рождало и развивало у них духовно нравственное отношение к ней. Старшие гово­рили, обращаясь к детям «Берегите горы, они не только наши, но и тех, кто придет после нас». Дети постепенно понимали, что доброе отношение к природе заключается в сохранении и приумножении ее богатства и кра­соты. Нанесение вреда природе, загрязнение лесов, озер, рек, бездумное использование ее богатств есть великое зло.
Проявляя любовь к окружающей природе и стремлении воспитывать ре­бенка с помощью ее красоты, родители, при выборе имени обращались к названиям небесных светил «Зухра», «Джулдуз» (Звезда), «Айджаякъ» (Луноликая), названиям растительного и животного мира «Гогка» («Цветок»), «Марал» («Лань»), «Къундуз» («Куница»), названиям драго­ценных камней, металлов «Алтын» («Золотая»), «Азлтынкъыз» («Золотая девушка), «Алтынчач» («Златовласая»). Такие имена, также соответство­вали представлениям горцев о женской красоте. Природа гор подсказы­вала им, какой должна быть женская красота, сравнивали ее с прелестны­ми горными цветами, лучезарными небесными светилами. Такие имена, как «Аслан» («Лев»), «Къаблан» («Тигр»), «Айю» («Медведь»), «Кегорчюн» («Голубка») и др. обязывали детей быть бесстрашными, храбрыми, верными, ласковыми, а также прививали чувство любви ко всему прекрасному, что создала природа.
С древнейших времен природа с ее вечно обновляющейся красотой, за­гадками и тайнами отражена в мифах, полных поэтических образов. Уст­ное поэтическое творчество изобилует описаниями величественно — пре­красной северокавказской природы высокие горы, глубокие ущелья, без­брежные дремучие леса, отвесные скалы, тихие, словно уснувшие голу­бые озера, стремительные бурные реки. Описание природы в устном по­этическом творчестве раскрывает торжественность изображаемой карти­ны, величие поступка героя, неотразимую красоту героини и др. Природ­ные явления в горском фольклоре выступали в качестве параллели или аналогии с жизнью человека, общества. Такие параллели помогали глуб­же воспринимать красоту и природы, и человеческих отношений. Гор­дость и независимость орла, нежность и чистота лебедя, комичность ин­дюка, верность и стремительность коня, хитрость лисы, беззащитность ягненка, трусость зайца — все это в своем нравственно — эстетическом значении имело вполне определенный человеческий смысл. Так, со львом сравнивали бесстрашного и сильного воина, о нарте Ерюзмеке говорится, что он «имеет львиную душу» («аслан келлю»). С медведем сравнивают сильного и храброго, но неповоротливого человека. Трусу советуют съесть медвежье сердце, чтобы обрести храбрость. С конем сравнивают человека непобедимого, решительного и имеющего красивый стан. Соба­ке приписывается верность и ум. Таким образом, все эти образы имели нравственно эстетический смысл, качества присущие людям.
О влиянии красот кавказской природы на духовно- эстетическое разви­тие горцев указывали путешественники первой половины ХIХ в.
«Природа, дав горцу крепость и гибкость в теле, не отказала ему в свойствах души, приемлющих и сохраняющих добрые впечатления, она сделала его обладателем прекраснейшей страны, где благотворное небо, плодови­тая почва и близость моря представляет все средства к удовлетворению потребностей и даже прихотей, где чудные картины природы возносят думы всякого созерцателя выше земных благ»[1,280].
Природа становилась основой искусства орнамента. Типичные черты местности, флоры и фауны родного края накладывали отпечаток на все декоративно прикладное искусство народа. Прекрасное в природе нахо­дило отражение в народном быту, домашней утвари, национальных кос­тюмах, войлочном промысле, вышивках, орнаментах, где чудно сплета­лись в рисунках и ярком колорите цветов мотивы родной природы.
Всеобщая гармония, царящая в природе Кавказа, накладывала отпеча­ток на всю народную педагогику горцев. Педагогические знания парода находились в тесной связи с житейской философией и моралью, с пред­ставлением народа о красоте. Особенность природы, в которой протекала жизнь горцев, влияла на формирование черт народной педагогики и педа­гогического опыта масс. Чарующая природа, в окружении которой росли дети, красота, гармония, обилие света, цвета, звуков не оставляла никого равнодушным к прекрасному, светлому, возвышенному. Любовь к род­ной природе, чувство восхищения и гордости за нее, делали детей, всех жителей гор лучше, чище, выше.
В многогранных связях материальной и духовной сторон общественной жизни горских народов следует рассматривать их художе­ственное творчество. Особенно неотделимы от народного быта его при­кладные формы. Вещи народного быта рождались как из практических потребностей, так и из эстетических запросов. Изготовляя вещь для соб­ственного употребления, мастер на высоком профессиональном уровне наделял ее особыми эстетическими чертами. Несмотря на то, что в изде­лиях горских умельцев сравнительно редки собственно изобразительные формы, сами вещи, их формы и украшения часто оказывались опоэтизи­рованным осмыслением природы, жизненных явлений, народных тради­ций, норм и правил поведения. Преображенные творческой силой красо­ты лучшие вещи крестьянского быта можно отнести к высокому рангу искусства. Им присущи и совершенство техники, и художественная вы думка оформления.
Эстетическая ценность и этическая направленность прикладного искусства, народного, в особенности, наиболее отчетливо воспринимаются в ансамбле жилого комплекса горцев. Здесь веками создавался суровый выразительный тип жилища, где все определялось патриархальным образом жизни большой семьи открытый очаг в центре «тер» — почетное место главы рода, сложенные стопкой и закрытые узорными коврами постели, домашняя утварь, сделанная руками самих хозяев. Все это был отмечено мудростью, простотой и целесообразностью, заключало в себе своеобразную художественную силу и выражало этическую направленность, заботу о человеке.
В числе наиболее распространенных видов декоративного искусства и Северо-Западном Кавказе были ковроделие, гончарное производство, вя­зание, золотошвейное искусство, резьба по камню, который широко при­менялся как декоративный материал в отделке архитектуры, надгробных плитах. О древности камнерезного дела здесь говорит обилие сохранив­шихся до наших дней памятников. Резные камни со сценами охоты и схваток зверей, каменные кружева свидетельствуют о высокой культуре и древних традициях этого вида искусства. Орнаментная резьба, богатая своими формами, образуя сплошной узорчатый ковер, имела большую пластическую целостность и красоту и своей неповторимой ажурностью, замысловатым узором. Все это воспитывало чувство прекрасного, стрем­ление к добру.
Одним из ценных видов народного творчества Северо-Западного Кав­каза было золотошвейное искусство, связанное с украшением традицион­ного женского и мужского костюма. По мере развития общества создава­лись народные обряды по поводу рождения и смерти людей, объявления войны или заключения мира, по случаю свадебных церемоний. Участие в обрядах связывалось с народными костюмами. Дифференциация, моди­фикация одежды способствовала обогащению общенациональных форм искусства через взаимопроникновение отдельных элементов. Это отрази­лось и в дошедшем до нас художественном оформлении одежды и укра­шений. Направленная на удовлетворение разнообразных жизненных по­требностей в лучших своих образцах одежда народов Северо-Западного Кавказа проникнута своеобразным художественным вкусом.
Одежда — это своеобразная отрасль народного художественного твор­чества, которая тесно смыкалась с жизненным укладом, обычаями, нравами.
В горскую одежду органической частью входили оружие и металличе­ские украшения. Во второй половине XIX века на Северном Кавказе па­радная мужская и женская одежда украшалась, главным образом, изде­лиями дагестанских оружейников и ювелиров. Поскольку основу почти всех частей костюма составляло сукно собственной выделки, то вполне понятно, что естественный цвет шерсти, (черно-белая тональность) был доминирующим в одежде. Эта сдержанная цветовая гамма в течение ве­ков не могла, не сказаться на развитие художественного вкуса горцев.
Эстетические идеалы горцев не являлись раз и навсегда заданными, застывшими нормами. Они развивались, совершенствовались как образцы, определявшие перспективу развития личности. Гуманисти­ческие нравственно- эстетические идеалы выступали в качестве мотива, установки для совершенствования личности. Эти идеалы связывали по­коления, устанавливали преемственность лучших гуманистических тра­диций в воспитании.

Литература
1. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХVIII-ХIХв.в. -Нальчик,1974- 320с.
2. АйбазоваМ.Ю. Нравсвенно – эстетическое воспитание в этнопедагогический культуре Северно- Западного Кавказа. Монография.- М. МГОУ,2003.- 272с.
3. Волков Г.Н. Этнопедагогика Учеб. пособие — М. Изд. центр «Академия», 1999, 263с.
4. Кукушкин В.С., Столяренко Л.Д. Этнопедагогика и этнопсихология. — Ростов – на- Дону Феникс, 2000.- 448с.

«